Уравнительный принцип распределения был основой построения социалистического общества. Он заключается в равенстве между слоями населения. Основная цель - не допустить слишком бедных и слишком богатых. Возможна ли справедливость на самом деле? Так ли идеальны принципы коммунизма, как кажется на первый взгляд? Эта дилемма заставила многих ученых на протяжении десятка лет спорить и искать истину.
Первобытный строй
Еще в каменном веке существовал уравнительный принцип распределения материальных благ. Тогда делалось все проще: каждый член семьи получал свою долю пищи. Для примера можно почитать труд великого американского антрополога Сервайса под названием "Охотники". В своей работе он изучает оставшиеся на Земле на то время племена с сохранившимся первобытным устоем. Кроме быта и отношений внутри племени, особое внимание он уделяет процессу распределения пищи.
Одно из воспоминаний Сервайса касается его путешествия на Север. Как-то раз, обедая с эскимосами, он сказал "спасибо" за предоставленный кусок, на что хозяин обиделся. У племенных жителей не принято благодарить за еду, поскольку она сама по себе полагается. А эскимос ответил: "За еду мы не благодарим. Это есть то благо, которое должно быть дано каждому".
Рассмотрим еще одну сторону уравнительного принципа распределения. Пример с распределением природных ресурсов в первобытном обществе. Никому из семьи не запрещалось пользоваться любыми природными благами, поскольку они не являются ничьей собственностью. Но со временем население мира росло, появлялись верхушки власти и разделялся труд. Все это привело к появлению новых социальных и моральных устоев, и уравниловка стала утопией, мечтой о беззаботной жизни.
Принципы равенства в христианстве
Религиозная идеология, возникшая в начале нашей эры, широко распространилась в массы людей. В те времена большая часть населения была бедной и находилась под неограниченной властью аристократов. Людям нужна была вера в справедливость, вера в безоблачное будущее, где не будет ни наказаний, ни нищеты, ни заносчивых владык. И таким успокоением стала христианская вера. Основная мораль - после смерти все отправятся в Божье царство, и все будут равны - и богатые, и бедные. И всем будет воздано равное количество благ.
Такие идеи пытались воплотить в жизнь немецкие лидеры буржуазно-демократической революции в начале 18 века. Огромные толпы отчаяных людей собирались на улице во имя борьбы за справедливость. Лидером был Мюнцер, разрабатывающий идею коммунистического принципа уравнительного распределения. Его работа не была совершенна, он не разработал ее детально и не описал, как же именно он собирается уравнивать людей. Это привело к тому, что революция не состоялась, а Германия пошла по другому пути развития.
История в Европе
Принцип распределения земли на уравнительно-трудовых началах существовал во многих странах. Развитие производительности труда, индустриализация, классовое неравенство приводили к тому, что идеология справедливости периодически выплывала в виде массовых протестов трудящихся.
В 17 веке в Англии лидер буржуазной революции Уинстэнли в своем манифесте "Закон свободы..." описал, что новое общество можно построить, лишь распределив все блага поровну. Делать он это собирался из запасов общественных складов. Его идею поддерживали французы. Главным социалистом был Бабеф, который утверждал, что продуктивность работы не может быть причиной неравного распределения. Неважно, интенсивно ты работаешь на благо общества или нет, все получат одинаково.
Пример в Китае
В 1958 году в Китайской Народной Республике пытались решить одну из целей коммунизма путем введения "народных коммун". За относительно короткое время 700 тыс. частных угодий были превращены в 26 тыс. кооперативов. "Народным коммунам" передавалось все: скот, птица, приусадебные участки.
Однако уже через пару лет система пожинала свои плоды. Уравнительный принцип распределения привел к тому, что все производимые продукты просто "проедались". Никто не хотел и не старался повысить продуктивность, в результате чего полностью затормозился рост сельскохозяйственного производства. Уже через 5 лет после нововведений их пришлось отменить.
Понятие уравнительного принципа
Все равны и в одинаковых правах. В связи с этим сформулируем теоретическое понятие. Уравнительный принцип распределения - это такая форма распределения любых благ, при которой каждый член коллектива получает равную долю, независимо от вклада.
На практике это приводит к следующим результатам. Допустим, бригада рабочих по уборке урожая. В смене работает 10 человек. Из них один находится на больничном, другой пашет за троих, а третий - лентяй и большую часть рабочего дня прохлаждается в теньке. Но зарплату в итоге получат все одинаковую. Такой подход может показаться другим членам коллектива абсолютно несправедливым. Другое дело, когда каждый старается на благо общества всеми своими силами. Но априори это невозможно в силу того, что люди по своей природе абсолютно разные.
Коммунизм и командно-административная экономика
В коммунизме главенствует принцип уравнительного распределения. Какой для него характерен? Это командно-административный строй. Основной его принцип - все производимые населением блага собираются в едином центре, а потом распределяются административным аппаратом.
В теории Маркса принцип уравнительного распределения звучал несколько иначе. Он утверждал, что справедливое общество можно построить лишь тогда, когда человеку будут выдавать блага пропорционально его вкладу в общину. Если трудящийся старается, эффективно работает, показывает лучшие результаты, то и вознаграждение будет соответствующее.
Попытки ввести принцип уравнительного распределения командной экономики по идеологии Маркса в СССР были. Для этого нужно вспомнить трудовые достижения отдельных граждан, о которых кричал весь Союз. "Гражданин Сидоров перевыполнил план пятилетки по выточке болтов!", "10 тыс. тонн угля добыто одним только работником Ивановым!". Часто такие показатели были заведомо ложными, но они очень сильно поднимали дух работников и заставляли продуктивнее работать.
Понятие уравнительного принципа распределения может быть действительно хорошим и эффективным методом для воспитания справедливого общества. И в целом идеи коммунизма могли помочь построить сильную страну с развитой экономикой. Но за всю историю коммунистического общества ни одной стране это сделать не удалось.
По идее Маркса, блага должны распределяться пропорционально, в зависимости от того, как работает человек. Но тут возникает первая сложность. По какому принципу дифференцировать распределение? Второй момент - а как измерить количество и качество труда, если один выпускает станки, а другой - лечит людей? И третий - по каким параметрам проводить измерения?
Решение проблемы №1
Маркс и Энгельс трактовали так. Если человек много учится, он тратит деньги на высшее образование, но он принесет больший вклад обществу, значит у него зарплата должна быть выше, чтобы окупить затраты на обучение. Но в Советском обществе образование было бесплатным, а значит, принесенные блага, хоть и в большем объеме, - это заслуга общества, а не семьи работника. А значит, он не может претендовать ни на какие доплаты.
Решение проблемы №2
В любом другом обществе количество и качество труда оценивается в денежном измерении. Но при коммунизме товарно-денежных отношений не было. И нужно было найти такой единый знаменатель, с которым можно было сравнивать любой труд. И ученые нашли. Это время. Маркс и Энгельс утверждали, что, чем больше времени человек тратит на изготовление простой детали, тем меньше его показатели труда. И наоборот, чем меньше затрат времени и лучше результат - тем ценее работник.
В реальности это привело к огромной путанице. Человеческие профессии настолько разнообразны, что сравнивать их по одному показателю оказалось абсолютно не реально. К тому же увеличилось число брака, потому что ценным стало время, а не качество.
Решение проблемы №3
Попытки мотивировать людей работать лучше все-таки были. Вводилось множество дополнительных показаний - тарифный разряд, норма выработки, стаж, наличие научной степени и т.д. Но это лишь отчасти отображало качество работы специалиста.
Фактически приравняв инженера, слесаря и высококвалифицированного хирурга, система воспитывала идеологию, а не стремилась достичь экономических успехов.
Выводы
Очень много недостатков имеет уравнительный принцип распределения. История не знает примеров, где бы ему удалось прижиться на многие годы, хотя попытки предпринимались во многих странах, в том числе в Европе и Азии. Но какой бы ни была справедливость, всегда найдется тот, кому покажется, что его сосед получает больше, чем он. А если вовсе сравнять зарплаты, как было в Советском Союзе, то это приведет к пониженной мотивации и незаинтересованности работников в повышении своего вклада в общее дело. Уравнительный принцип распределения идет в ногу с коммунизмом, и как показала практика, будущего у такого строя нет.
Уравнительное распределение, Научный коммунизм
Уравнительное распределение -
форма распределения потребительских благ между членами коллектива поровну, независимо от трудового вклада каждого.
У. р. было объективно необходимой формой при первобытнообщинном строе. В условиях нерегулярности поступления и недостаточности средств существования У. р. выступало не только как естественный результат общего труда, но и как средство сохранения общинной организации. Если материальные условия диктовали необходимость У. р., то кровное родство закрепляло его, превращало в обычай и ограничивало рамками родовой общины.
Развитие производительных сил, появление частной собственности на средства производства и возникновение классового неравенства обусловили изменения в способе производства, а следовательно, и в распределении. Однако в течение многих веков У. р. продолжало существовать в форме уравнительного землепользования в сельских общинах Китая, Индии, России, Германии и некоторых других стран.
Требование У. р., являясь отражением примитивных представлений о равенстве и справедливости, не раз выдвигалось трудящимися массами и их идеологами. Так, один из лидеров английской буржуазной революции XVII в., вдохновитель диггеров Уинстэнли, в памфлете «Закон свободы...» писал, что в новом обществе все будут поровну получать необходимые предметы потребления из общественных складов. В той или иной степени идею У. р. разделяли французские социалисты-утописты XVIII в. Наиболее последовательным идеологом У. р. выступил Бабеф, который считал, что ни интенсивность труда, ни количество произведенных продуктов не могут служить основанием для неравного распределения. Проповедуя аскетический уравнительный коммунизм , ранние социалисты исходили из сравнительно невысокого уровня развития производительных сил того времени. В России сторонниками У. р. выступали революционные народники 70?х гг. (см. Народнический социализм ). Показывая социальное содержание их требований, Ленин писал, что в условиях России того времени «идея равенства и всевозможные планы уравнительности» были «самым полным выражением задач не социалистической, а буржуазной революции, задач борьбы не с капитализмом, а с помещичьим и бюрократическим строем» (т. 15, с. 227).
Научный коммунизм, обосновывая принципы распределения при социализме и коммунизме, противопоставляет У. р. научное понимание равенства. Требование уравнительности не может претендовать на выражение сущности социализма, поскольку оно препятствует экономическому прогрессу, росту производительности труда. Основанные на этом принципе в первые годы социалистического строительства у нас сельскохозяйственные коммуны, где были обобществлены не только основные средства производства, но и продуктивный скот, птица, жилища и домашний инвентарь, оказались нежизнеспособными. Отказ от принципа личной материальной заинтересованности, мелочная регламентация быта и потребления подрывали экономические стимулы к труду, отрицательно воздействовали на производство и другие стороны общественной жизни. В период массовой коллективизации коммуны были преобразованы в сельскохозяйственные производственные кооперативы.
История знает и такие примеры, когда уравнительность возводилась в ранг государственной политики. Так, в КНР в 1958 г. была предпринята попытка решить задачи «коммунистического строительства» в деревне посредством «народных коммун» с У. р. потребительских благ. В течение нескольких месяцев 700 тыс. сельскохозяйственных кооперативов были превращены в 26 тыс. народных коммун, им были переданы приусадебные участки, домашний скот и птица. Однако уравнительность привела в конечном счете к проеданию созданного продукта, снизила производительность труда и затормозила развитие сельскохозяйственного производства. Убедившись в неэффективности уравнительности, руководители КНР в 60?е гг. отказались от этого принципа распределения материальных благ.
Отрицая уравнительность как критерий коммунистического равенства, КПСС и другие братские партии проводят вместе с тем экономическую политику, направленную на выравнивание реальных доходов рабочих и крестьян. Однако подобное выравнивание не однозначно уравниловке, поскольку оно так или иначе опирается на изменения в характере труда и квалификации. В этом значении выравнивание является отражением процессов стирания социальных различий, происходящих в социалистическом обществе.
источник: Научный коммунизм: Словарь
Александров В. В., Амвросов А. А., Ануфриев Е. А. и др.; Под ред. А. М. Румянцева. Политиздат, 1983. Словарь рассчитан на пропагандистов и слушателей системы партийной учебы, студентов и преподавателей вузов.
426 руб
В антологию вошли замечательные памятники политической мысли, посвященные,искусству государственного управления. Среди них - знаменитый трактат Н.Макиавелли "Князь" и не менее знаменитый опыт опровержения - "Анти-Макиавелли", малоизвестное в России сочинение прусского короля Фридриха Великого.
599 руб
1917. Триумф большевиков
Большевики организовались в 1903 г. как группа радикально настроенных интеллектуалов, стремившихся к революционному преобразованию общества. После Октябрьской революции партия большевиков стала основой государственного аппарата управления. Одновременно начала резко расти численность правящей и единственной легальной партии.
В предлагаемой читателю книге рассказывается о малоизвестных фактах истории партии большевиков, анализируются причины их успехов и значение Октябрьской революции.
317 руб
В данном труде автор описывает и анализирует все значимые события и явления мировой истории со времени окончания Второй мировой войны и до наших дней, от становления биполярной системы мироустройства и начала "холодной войны" до мирового экономического кризиса последних лет.
Книга разбита на 13 глав, каждая из которых посвящена истории и анализу мировой истории на четко очерченном отрезке времени, например, в первой главе речь идет о распаде колониального миропорядка, становлении Бреттон-Вудской валютно-финансовой системы и начале противостояния двух сверхдержав (США и СССР), во второй - анализу послевоенного экономического развития, формирования концепции "государства всеобщего благоденствия" и межрасовых конфликтов. В последних же главах говорится о мировом экономическом кризисе, проблемах глобального потепления и других насущных проблемах современности. В целом содержание книги можно увидеть даже при первом взгляде на обложку, на которой, словно на горизонтальном графике, каждым из делений которого является один год (с 1945 по 2014 гг.), перечисляются основные события мировой истории за каждый год.
Новый труд Майкла Манна будет интересен для всех, кто интересуется мировой историей, политологией, социологией и международными отношениями
908 руб
Истоки современной политической мысли. В 2 томах. Том 1. Эпоха Ренессанса
В первом томе своего капитального исторического труда, проясняющего истоки политической мысли Нового времени, Квентин Скиннер излагает методологические принципы своего исследования и объясняет, чем они отличаются от традиционного "текстуалистского" подхода. В первой части тома речь идет об истории республиканского идеала свободы, который начал формироваться в XII - начале XIV века в городах Северной Италии благодаря местной правовой и риторической культуре, а также под влиянием схоластики. Вторая часть посвящена истории политической мысли XV века: Скиннера интересует вопрос о том, насколько она отличается от предшествующей традиции и, в частности, до какой степени Макиавелли наследует и трансформирует гуманистическое понятие добродетели.
Распространение гуманистической учености, происходившее в XV - начале XVI века за пределами Италии, составляет содержание третьей части тома. На примере сочинений Эразма Роттердамского, Томаса Мора, английских теоретиков "общего блага" Скиннер показывает, как изменяется традиционное гуманистическое отношение к добродетелям правителя, войне и социальному неравенству.
648 руб
Взлеты и падения великих держав
Книга известного британского ученого Пола Кеннеди рассматривает историю непрерывных смещений мировых центров власти на протяжении последних пятисот лет - от эпохи зарождения в Европе крупных монархий и зачатков колониальных империй до начала XXI в. Подчеркивая взаимосвязь экономики, научно-технических инноваций и способности государственной политики эффективно задействовать свои ресурсы в мирное время и в состоянии войны, автор выводит закономерности, позволяющие тому или иному государству в определенный момент истории получать лидерство на мировой арене, которое в результате нарушения равновесия между военным и экономическим потенциалом легко переходит к новой мировой державе. Впервые книга была опубликована 1987 г., и последняя глава в ней звучала как прогноз относительно возможного баланса сил в мире к началу XXI в.
965 руб
"Особый путь" России. От Достоевского до Кончаловского
В книге рассматриваются многочисленные теории, представляющие Россию как страну с мессианским призванием, с особым путем в будущее, принципиально отличающимся от стандартного пути модернизации, по которому ранее шли развитые страны мира. В первой части книги анализируются классические теории особого пути, сформировавшиеся в XIX веке и в большей части ХХ столетия (до распада СССР). В том числе славянофильство, евразийство, концепции Ф.Достоевского, Н.Данилевского, К.Леонтьева, И.Ильина, Н.Лосского, Р.Пайпса. Во второй части представлены теории современных авторов: как идеологии, так и научные концепции различных направлений. Большая часть современных теорий особого пути впервые рассматривается как единое целое и подвергается обстоятельному критическому разбору. В заключительной главе второй части предлагается вглядеться в альтернативу – в серьезные научные работы, построенные на представлении о том, что Россия не имеет никакого особого пути, а является европейской страной, вполне способной осуществить модернизацию, несмотря на все трудности, которые с этим связаны.
278 руб
Эта книга про десять последних лет существования одной из крупнейших в мире энергетических компаний - РАО "ЕЭС". Эта книга про людей, так или иначе связанных с энергокорпорацией. Про тех, кто хотел ее разрушить, и про тех, кто боролся за ее неприкосновенность. Они честно и отчаянно бились друг с другом на хозяйственном и политическом поле. Эта книга про Чубайса, который, как казалось многим десять лет назад, зашел ненадолго порулить крупнейшей госкорпорацией. Про президентов и премьеров, про политиков и чиновников, про бизнесменов и экспертов, которые соприкасались с делами энергохолдинга. А значение компании таково, что практически все, кто сам имел хоть какое-то значение в России - от бизнесмена средней руки до президента страны, - не могли остаться в стороне от проблем электроэнергетики. Эта книга про экономическую историю России, существенной и неотъемлемой частью которой был холдинг РАО "ЕЭС". Эта книга про первую в мировой истории компанию, которая добровольно наложила на себя руки и менеджеры которой утверждают, что сделали это ради экономического счастья других компаний и других людей. Эта книга про то, как команда Чубайса ликвидировала РАО. За что и почему....
"Обычно карикатура и публицистика ходят друг к другу в гости, но не живут вместе. Елкин - редкий случай: это художник, понимающий темы своих работ так же, как газетные авторы. Мы смеемся и иронизируем так же и над тем же - но только Елкин способен это нарисовать".
Дмитрий Бутрин,
завотделом экономической политики Ъ
О чем книга
Уже пару десятилетий Сергей Елкин - один из самых узнаваемых и популярных карикатуристов. Каждый день он рисует главные новости России и мира, иронизирует на злобу дня, фиксируя своей "дубиной карикатуриста" те самые моменты, которые определяют (и уже определили) наш следующий день, следующий год и более отдаленное будущее. Ни одна тема, волнующая современного думающего человека, не ускользнула от его цепкого взгляда. Для этой книги мы отобрали знаковые карикатуры, по которым можно проследить самые важные вехи истории нашей страны последнего десятилетия - и даже предсказать будущее.
Почему книга достойна прочтения
Кто автор
Сергей Владимирович Елкин родился в 1962 году в Воркуте и поэтому на первомайских демонстрациях ездил в колонне из упряжек северных оленей. Получил образование архитектора-градостроителя в 1984 году. Участвовал в разработке генеральных планов Воронежа, Белгорода и Старого Оскола. С тех пор эти города пребывают в целости и благополучии. В 1991 году сменил карандаш архитектора на дубину карикатуриста. Рисовал для "Известий", "Российской газеты", The Moscow Times, "Ведомостей", "Полит.ру", The Guardian, Economist и др. Объектами карикатур и иллюстраций чаще всего становятся политики, бизнесмены и государственные деятели. Несмотря на это, никакой государственной должности не получил и наградами отмечен не был.
Женат, воспитывает 3-4 детей.
Дальнейшее развитие экономической и социальной мысли изменило взгляд человечества на социальную справедливость. Основным принципом справедливого распределения материальных благ стал принцип распределения в соответствие с затраченным трудом. Принцип «от каждого по способностям, каждому по труду», декларируемый советскими социалистическими учеными и партийными идеологами с середины XX века на самом деле не является их изобретением, и, даже не принадлежит перу классиков марксизма-ленинизма. Еще Роберт Оуэн, выдающийся английский социалист XIX века, ввел в широкое употребление такой термин как «трудовые деньги». Внедренные в созданной Робертом Оуэном общине в Нью-Лэнарке, эти деньги нашли свое практическое применение. В Нью-Лэнарке каждый трудящийся получал такое количество денег, которое соответствовало часам его труда, потраченного на благо общины. Масштабом денег был принят 1 час труда. Несколько похожую систему советские власти внедрили через столетие в социалистическом сельском хозяйстве. В советских колхозах и совхозах оплата труда производилась в соответствие с учетом трудодней, потраченных крестьянами на работах в их коллективных хозяйствах. Именно у Роберта Оуэна К.Маркс унаследовал принцип измерения труда рабочим временем. Однако, мы уже указывали, что такой принцип измерения труда физическим временем его продолжительности не является справедливым и научно правильным. Один час работы сапожника не может быть эквивалентен одному часу работы кузнеца или шахтера. Такой принцип измерения количества затраченного труда нами уже был раскритикован, и продолжать дискуссию в рамках данной главы уже не уместно.
Основным шагом к достижению социальной справедливости все социалисты-утописты, классики марксизма и их последователи считали уничтожение частной собственности на средства производства. Частная собственность на средства производства, предполагали они, порождает эксплуатацию. Частная собственность дает возможность в человеке созреть ложным представлениям о добродетелях, вызывает к жизни все самые низменные его инстинкты, утверждали они. Роберт Оуэн писал: «Владение частной собственностью ведет к тому, что ее владельцы становятся невежественно эгоистичными, причем этот эгоизм обычно пропорционален в своих размерах величине собственности». Казалось бы действительно, частная собственность – это экономический и социальный институт, порождающий отдаление и отчуждение людей друг от друга, порождающий социальное неравенство. Частная собственность и социальная справедливость кажутся двумя несовместимыми понятиями.
РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ПО ТРУДУ
Смена общественно-экономических формаций определяется не стремлением людей к абстрактной справедливости, а необходимостью обеспечения беспрепятственного развития производительных сил общества. В связи с этим очевидна правота В. И. Ленина, считавшего, что социализм должен победить капитализм прежде всего экономически, за счет более высокой производительности труда. По этому создание стимулов к высокопроизводительному труду - главная проблема теории и практики социализма.
Решению этой проблемы должно было способствовать осуществление на практике сформулированного К. Марксом принципа распределения в соответствии с количеством и качеством груда. Если бы в советской модели социализма удалось реализовать указанный принцип распределения, советская экономическая система по эффективности, вероятно, не знала бы себе равных, и история СССР пошла бы совсем другим путем. Действительно, если вознаграждение, получаемое работником, пропорционально количеству и качеству его труда, это является лучшим стимулом для проявления инициативы, творческого подхода и высокой производительности труда.
На самом деле основополагающий принцип социализма так и не был реализован в советской общественно-экономической модели. Выше уже отмечалось, что тенденция к уравниловке (уравнительному распределению), как извращенной форме социального равенства, проявилась уже в начальный период существования Советского государства. Социализм советского типа, скроенный И. В. Сталиным по тем же рекомендациям классического марксизма, что и донэповская модель нового общества, естественным образом унаследовал многие ее черты, в том числе и уравниловку.
Как же получилось, что, провозглашая со всех трибун своей целью распределение по труду, советские коммунисты, между тем, так и не смогли ее воплотить в жизнь? Дело в том, что грядущее фиаско было изначально заложено в марксистской концепции посткапиталистического общества.
Для осуществления распределения по груду необходимо наличие, во-первых, принципов, по которым дифференцируется распределение; во-вторых, единицы измерения количества и качества груда: и в-третьих, способа измерения. Рассмотрим последовательно, как решаются эти проблемы в классическом марксизме.
Маркс и Энгельс своеобразно и необычно с современной точки зрения трактовали принципы, в соответствии с которыми должна осуществляться дифференциация оплаты труда в социалистическом обществе. В своих рекомендациях они учитывали различие между простым и сложным трудом. Сложный труд требует более высоких издержек на обучение, но зато за равный промежуток времени квалифицированный работник создает большую стоимость, чем неквалифицированный. Поэтому при капитализме стоимость рабочей силы повышается с ростом квалификации. В связи с этим Энгельс отмечал, что обученный работник по праву получает более высокую заработную плату, поскольку только он сам или его семья покрывали расходы на обучение (именно так обстояло дело в XIX веке). Однако “в обществе, организованном социалистически, эти расходы несет общество, поэтому ему принадлежат и плоды, то есть большие стоимости, созданные сложным трудом. Сам работник не вправе претендовать на добавочную оплату”.
Таким образом, классический марксизм признает подлежащими дифференцированной оплате (б соответствии с принципом распределения по труду) только те различия в количестве и качестве труда работников, которые обусловлены различием их интеллектуальных способностей и физических возможностей, но не уровнем образования и обучения. (Например, вследствие индивидуальных отличий рабочие, прошедшие один и тот же курс обучения, обладают все же разной производительностью труда).
С позиций современного опыта строительства социализма утопизм такого подхода к оплате простого и сложного труда очевиден. Отказываясь в социалистическом обществе дифференцировать оплату обученного и необученного работников, основоположники марксизма не учитывали ряд факторов, в частности то, что обучение является не пассивным, а активным процессом. Усвоение знаний - такой же труд, как и любой другой. Результатом трудовых усилий индивида является повышение производительных возможностей его собственной рабочей силы (в условиях капитализма - повышение ее стоимости). Поэтому, несмотря на бесплатность образования при социализме, общество должно установить обученному специалисту повышенную оплату в качестве компенсации затрат его труда по обучению.
Также необычно в классическом марксизме решается вопрос о единице измерения количества и качества труда, то есть меры труда. При капитализме количество общественного труда, заключенное в продукте, выражается через стоимость. Для формирования стоимости необходимо наличие товарно-денежных отношений, существование которых при социализме основоположники марксизма не допускали. Поэтому они предложили выражать количества труда, заключенные в продуктах, “в их естественной, адекватной, абсолютной мере, какой является время ”. Единицей измерения в этом случае служит рабочий час, причем принцип распределения по труду предполагает, что рабочее время разных работников является неравноценным, то есть рабочий час более интенсивного труда оплачивается выше.
Как известно, реальный опыт социалистических преобразований уже к концу периода военного коммунизма показал необоснованность отказа от товарно-денежных отношений. Однако не так уж принципиально, в каких единицах денежных или времени - оценивать количество и качество труда. Гораздо более важное значение имеет способ измерения. Действительно, формы человеческого труда столь многообразны, а люди так различаются по своим способностям, квалификации и отношении к делу, что приведение всех этих факторов к единому “общему знаменателю” и выражение результата - количества затраченного разными работниками труда (с учетом его качества) в денежных единицах или рабочих часах представляет собой непростую задачу. Основоположники лишь констатировали, что при капитализме “сведение сложного труда к простому совершается путем определенного общественного процесса за спиной производителя”, но не раскрыли сущности этого процесса и не указали, каким образом аналогичный процесс будет функционировать в социалистическом обществе при отсутствии частной собственности и рыночных механизмов. Таким образом, в классическом марксизме проблема измерения количества и качества труда не получила окончательного решения.
Последствия этого, как уже отмечалось выше, проявились с первых шагов Советской власти, в частности, в попытке большевиков свести к минимуму дифференциацию оплаты труда не только рабочих и специалистов, но и всех категорий трудящихся.
С утверждением социализма советского типа качественных изменений в подходе к оплате труда не произошло. Оплата труда далеко не в полной мере отражала истинный вклад работника в общее дело, а зачастую и совсем его не учитывала. Многочисленные формальные показатели - тарифный разряд, норма выработки, стаж, наличие ученой степени, занимаемая должность лишь частично отражали различия в количестве и качестве труда работников. Формально приравняв оплату груда инженера к оплате труда двух неквалифицированных рабочих мы отнюдь не гарантируем, что каждый из них получит в соответствии с количеством и качеством своего труда. Во-первых, потому, что положение государства как монопольного работодателя позволяло ему устанавливать соотношение оплаты труда различных категорий работников, руководствуясь не столько экономическими соображениями, сколько идеологическими мотивами и целями социальной политики. А во-вторых, жесткая фиксированность тарифной ставки изначально содержала в себе элемент уравнительного распределения, поскольку инициативность работника мало влияла на его вознаграждение. Премии и надбавки лишь частично решали эту проблему. Лучшим подтверждением этого факта служила практическая невозможность для руководителя предприятия платить хорошему работнику адекватно его трудовому вкладу в общие усилия. Созданная система оплаты труда очень слабо стимулировала добросовестное, инициативное, творческое отношение к своему делу.
При сдельной оплате труда государство следило, чтобы зарплата рабочих-сдельщиков не сильно отличалась от некоторого среднего значения. При нарушении этого условия расценки оплаты груда в расчете на единицу производимой продукции автоматически снижались. Таким образом, характерное для эпохи военного коммунизма убеждение в “развращающем влиянии высоких жалований” было присуще и советскому социализму. В строительстве стремление обеспечить некий “приемлемый” уровень зарплаты и выполнить план в объемных показателях вели к систематическому завышению объема работ, “выводиловке”, что имело следствием опять же фактическое уравнительное распределение.
Оплата труда работника слабо зависела не только от количества и качества его собственного труда, но и от эффективности работы всего коллектива. В отсутствие независимости производителей и рыночной среды фонд зарплаты распределялся между предприятиями в соответствии с планом и мало зависел от итогов их работы. Независимо от эффективности работы различных коллективов государство поддерживало разницу в средней оплате труда на передовых и отстающих предприятиях на минимальном уровне Таким образом уравнительное распределение расширялось до масштабов всего народного хозяйства. Уравниловка приводила к тому, что оплата труда работника слабо стимулировала рост эффективности и интенсивности труда, личную инициативу и предприимчивость.
Тормозящее влияние, которое существовавшая в СССР система уравнительного (или полу уравнительного) распределения оказывала на развитие экономики, было очевидно всем, от рабочего до министра. Кроме того, она находилась в вопиющем противоречии с социалистическим принципом распределения по груду. Поэтому живучесть уравниловки нельзя объяснить только сознательным стремлением власти к обеспечению таким путем социальной однородности социалистического общества. Главная причина неистребимости уравниловки заключалась в отсутствии способа объективного измерения количества и качества труда.
Как указывалось выше, в теории марксизма лишь декларирована необходимость осуществления в социалистическом обществе принципа распределения по труду, но механизм практической реализации этого принципа до конца не разработан. Национализация промышленных предприятий привела к тому, что стоимость рабочей силы стала формироваться не в результате действия механизмов рынка и законов конкурентной борьбы, а под влиянием идеологизированной политики Советской власти. Вместе с тем отнюдь не идеологическая одержимость большевиков стала причиной волюнтаристского подхода к определению величины оплаты труда как отдельного работника, гак и целых категорий трудящихся. Такой подход стал не только возможным, но и неизбежным вследствие отсутствия в распоряжении советских экономических органов средств, позволяющих объективно, то есть независимо от воли людей, определять истинное количество и качество затраченного труда.
Попыткой выйти из положения стало введение тарифных разрядов, должностных окладов, норм выработки и т. п. Однако очевидно, что и эта система в принципе не позволяла объективно оценить количество и качества труда. И дело не в отсутствии единицы измерения. В этом качестве могут использоваться и деньги, и рабочее время как предлагал Маркс Но каким способом можно объективно измерить инициативу, творческий подход к своему делу, исполнительность, деловые качества? Как измерить количество и, главное, качество управленческого труда, труда ученого или инженера, если результаты их деятельности зависят не только от их собственных усилий, а положительный эффект может проявиться лишь в отдаленной перспективе? Как вычленить доли автора идеи, конструкторов, инженеров и рабочих в экономическом эффекте, полученном в результате внедрения новой разработки? Бесконечный ряд подобных вопросов свидетельствует о том, что способа, с помощью которого можно было бы объективно оценивать количество и качество труда, не существует.
Капиталист выходит из положения, применяя субъективную оценку. Он не связан никакими формальными ограничениями на максимальную величину оплаты труда. При оценке труда работника он принимает во внимание объективные, поддающиеся количественному измерению факторы - сложившиеся в стране жизненные стандарты, характер труда, затраты рабочего времени, то есть практически все то, что учитывалось советской системой оплаты труда. Но одновременно им учитывается и ряд факторов, которые поддаются только субъективной оценке - творческий подход, инициатива, уникальность квалификации, полезность фирме и т. п. Хозяин предприятия стремится сократить расходы на заработную плату своим работникам, но вместе с тем экономические обстоятельства заставляют его проводить политику стимулирования их высокопроизводительного труда. Законы рынка вынуждают капиталиста устанавливать величину оплаты труда наемных работников близкой к действительной стоимости их рабочей силы.
Общенародная форма собственности на средства производства исключает всякий субъективный подход при оценке труда. Но одновременно и объективного способа оценки труда, учитывающего различия в его количестве и качестве, в принципе не существует. Естественным следствием такого положения может быть только уравнительное или полууравнительиое распределение.
Характерный пример - положение со стимулированием инициативы в СССР. Общеизвестно, что советская экономическая система так и не смогла выработать механизм стимулирования и поощрения инициативы, и в итоге “глушила” ее. Такая ситуация имела место отнюдь не потому, что в СССР не понимали значимости этой проблемы. Решить ее не позволяли, с одной стороны, невозможность использования субъективной оценки и, с другой, отсутствие объективного способа измерения инициативы: плановая централизованная экономика не содержала в себе отработанного механизма, позволяющего поощрить то, что не поддается точному измерению.
Эти же обстоятельства при отсутствии конкурентной рыночной среды способствовали тому, что предпринимательская способность, являющаяся, по мнению экономистов-рыночников, одним из важнейших экономических ресурсов общества , совершенно в недостаточной мере была задействована в советской планово-распределительной системе.
В отсутствие рынка цена товара формировалась в значительной степени под влиянием волюнтаристских действий плановых органов, отражавших социальную и экономическую политику государства. Специфический товар под названием “рабочая сила” не являлся при этом исключением. Так и получилось, что труд инженеров и специалистов зачастую оплачивался в меньшем размере, чем труд подсобных неквалифицированных рабочих.
Таким образом, обобществление средств производства в предельной - общенародной форме явилось причиной невозможности осуществления социалистического принципа распределения по труду. Вместо этого мы имели уравнительное (в той или иной степени) распределение. Если забыть на время о присваиваемой капиталистом прибавочной стоимости, можно придти к парадоксальному выводу, что современный капитализм за счет использования субъективного подхода при оценке количества труда в большей мере воплотил принцип распределения по труду, чем социализм советского типа.
Напомним, что значение осуществления на практике распределения по труду определяется не столько стремлением к социальной справедливости, сколько необходимостью стимулирования высокопроизводительного труда. Ф. Энгельс отмечал, что “развитие производства больше всего стимулируется таким способом распределения, который позволяет всем членам общества как можно более всесторонне развивать. поддерживать и проявлять свои способности”. Тот способ распределения, который существовал в Советском Союзе, и сущность которого составляла явная и скрытая уравниловка, нивелирование индивидуальных различий в количестве и качестве труда, не побуждал трудящихся граждан в максимальной степени реализовывать свой трудовой потенциал. Невостребованность личной инициативы и предприимчивости - самый принципиальный недостаток советской экономической системы. В этом состояло тормозящее влияние способа распределения на развитие общественных производительных сил.
В эпоху энтузиазма проблема трудовой мотивации имела второстепенное значение. Однако со временем она стала играть решающую роль. Не сумев дать трудящимся “по труду”, государство не получало от них и “по способности”. Негативные последствия не заставили себя ждать. В последний период существования СССР для трудящихся были характерны творческая пассивность, незаинтересованность в интенсификации и повышении производительности своего груда. При этом за работником, независимо от результатов его деятельности, “бронировался” некий “уровень благ”.
В условиях научно-технической революции возросла доля высококвалифицированного, творческого труда. Вместе с тем сложнее всего оценить именно труд творческий, нестандартный, на перспективу. Научная интеллигенция потому приняла наиболее активное участие в горбачевской перестройке, что пролетарии умственного труда (кстати, автор термина не Васиссуалий Лоханкин, а Ф. Энгельс) наиболее остро ощущали невостребованность инициативы, несправедливость системы оплаты труда, то есть весь идиотизм существовавшего способа производства.
Итак, отсутствие способа объективного измерения количества и качества труда и невозможность при исключительном господстве общенародной собственности применения субъективной оценки не позволили полностью реализовать на практике принцип распределения по труду - основополагающий принцип социализма. Как следствие, советская экономическая система не смогла предложить трудящимся эффективные экономические стимулы к труду. Это обстоятельство в значительной степени предопределило конечный результат экономического соревнования социализма советского типа с современным капитализмом.
Из книги Общество: государственность и семья автора СССР Внутренний ПредикторО мотивации к добросовестному труду И так было всегда на протяжении всей обозримой истории России в прошлом:· там, куда не могло дотянуться “элитарное” государство, - там всего для жизни людям в общем-то хватало;· там, где “элитарное” государство одолевало людей
Из книги Социология труда автора Горшков Александр22. Методы формирования отношения к труду Исходя из предмета социологии труда можно утверждать, что одной из главных категорий названной дисциплины является непосредственно само отношение к труду. В социологии труда имеется точка зрения, указывающая на то, что само
Из книги Социализм и равенство автора Шахназаров Георгий Хосроевич52. Факторы, влияющие на отношение человека к труду На отношение работника к выполняемому труду оказывают влияние две группы факторов.Объективные (внешние) факторы:1) состояние экономики в отрасли производства и регионе расположения организации;2) общеполитическая и
Из книги Политическая экономия автора Островитянов Константин Васильевич53. Проявление отношения человека к труду Отношение человека к труду является важнейшим фактором взаимодействия персонала в организации и улучшения эффективности производства.Отношение работника к своему труду характеризуется мотивацией труда, самооценкой
Из книги О свободе автора Хайек Фридрих Август фон54. Показатели отношения человека к труду Отношение человека к труду определяется рядом показателей. Существует 2 типа показателей: субъективные и объективные.Субъективные показатели:1) степень работоспособности человека;2) уровень удовлетворенности работника своим
Из книги Ваш сосед - Миллионер автора Данко Уильям Д.Каждому по труду Кто не смеялся над злоключениями Остапа Бендера - главного действующего лица в сатирических романах И. Ильфа и Е. Петрова? Раздобыв путем вымогательства миллион, прохвост воображал, что богатство заставит окружающих относиться к нему, как к «выдающейся»
Из книги Управление маркетингом автора Диксон Питер Р.Распределение по труду - экономический закон социализма. Социалистический способ производства обусловливает и соответствующую ему форму распределения. Энгельс писал, имея в виду социалистическое общество: «Распределение, поскольку оно управляется чисто
Из книги Руководство по закупкам автора Димитри НиколаЗаработная плата и экономический закон распределения по труду. Ленин учил, что социализм предполагает «общественный труд при строжайшем учете, контроле и надзоре со стороны организованного авангарда, передовой части трудящихся; причем должны определяться и мера труда,
Из книги Проверки Федеральной инспекции труда автора Васильчикова Наталья ВитальевнаРаспределение доходов Как мы уже видели, доход каждого человека в результате действия системы свободного рынка определяется разностью между тем, что он получает от продажи своих товаров и услуг, и затратами на производство этих товаров и услуг. Получаемые нами
Из книги Бизнес-план на 100%. Стратегия и тактика эффективного бизнеса автора Абрамс РондаРаспределение времени Большинство ОНБ согласно со следующими утверждениями, большинство ПНБ - нет: Я трачу много времени на планирование финансов. У меня всегда хватает времени на квалифицированное управление своими капиталовложениями. При планировании времени я
Из книги Зачем работать. Великие библейские истины о вашем деле автора Келлер ТимотиГлобальное распределение Управление глобальным распределением является одним из главнейших вопросов, которые вынуждена решать фирма, действующая на мировом рынке. Оно предполагает управление специальными информационными ресурсами, транспортировкой и товарными
Из книги автораРаспределение издержек Распределение издержек обсуждалось в гл. 2. Искажения в расчете затрат происходят вследствие того, что общезаводские, маркетинговые и административные накладные расходы распределяются на основе неправильных методов, таких, как прямые издержки на
Из книги автора12.3.3.1. Однородное распределение При сравнении правил начисления баллов (см. табл. 12.2 и рис. 12.3) мы обнаруживаем следующее: при As, Hs и Ls балл растет линейно по мере уменьшения цены; при As балл растет до средней заявки, тогда как при Hs балл растет до самой низкой заявки
Из книги автора1.1. Полномочия Федеральной службы по труду и занятости Россия ратифицировав в 1998 г. РФ Конвенцию МОТ № 81 об инспекции труда в промышленности и торговле(Женева, 11 июля 1947 г.), приняла тем самым положения этого международного акта. В соответствии с чем каждый Член
Из книги автора8.3. Распределение прибыли Анализ проекта осуществлялся в предположении, что вся чистая прибыль, заработанная за отчетный период, увеличивает нераспределенную прибыль компании. Таким образом, выплата дивидендов не учитывалась в финансовой модели проекта. В то же время
Из книги автораПризвание к труду и Евангелие Вклад Лютера в понимание нашего предмета не ограничивается его замечательной идеей о том, что всякая работа есть призвание от Бога. Доктрина оправдания только верой – скала, на которой стоит протестантская Реформация, – еще глубже влияет
Это восприятие в 70-80-е годы характеризовалось расщеплением сознания и внутренним конфликтом ценностей. С одной стороны, городское население охотно принимало нападки на «уравниловку», обнаруживая явный сдвиг к либеральным ценностям в их «советском» понимании, с другой – подавляющее большинство твердо стояло на уравнительном принципе.
Это понимали все вышедшие на арену в годы перестройки политические силы, что приводило к странным комбинациям тезисов и лозунгов. Так, в концепции закона о приватизации промышленных предприятий в РСФСР (1991) главным препятствием было названо «миpовоззpение поденщика и социального иждивенца у большинства наших соотечественников». Очевидна нелепость этого тезиса (трудящиеся, то есть производители общественного богатства – иждивенцы государства!). Но важнее само признание того факта, что люди в массе своей считали государство обязанным обеспечить всем членам общества на уравнительной основе некоторый разумный минимум жизненных благ.
В октябpе 1989 года социологи ВЦИОМ (директор Т.И.Заславская) изучали отношение к pефоpме. Hа вопpос «Считаете ли вы спpаведливым нынешнее pаспpеделение доходов в нашем обществе?» 52,8% ответили «не спpаведливо», а 44,7% – «не совсем спpаведливо». Что же считали неспpаведливым 98% жителей СССР? Hевыносимую уpавниловку? Совсем наобоpот – люди считали pаспpеделение доходов недостаточно уpавнительным. Это видно из следующих ответов. Hа вопpос: «Как вы думаете, увеличился или уменьшился за последние 2-3 года pазpыв между семьями с высокими и низкими доходами?» 63% ответили «увеличился» и 18,4% – «остался пpежним».
Таким обpазом, уменьшение уpавнительства пpедставлялось неспpаведливым. 84,5% считали, что «госудаpство должно пpедоставлять больше льгот людям с низкими доходами» и 84,2% считали, что «госудаpство должно гаpантиpовать каждому доход не ниже пpожиточного минимума». Опрос Госкомстата СССР в июне-июле 1990 г. показал, что за карточки на товары первой необходимости высказывась 53% граждан. Hо это и есть четкая уpавнительная пpогpамма.
В 1991 г. был начат большой исследовательский проект международного коллектива ученых из 12 стран, посвященный изучению представлений о социальной справедливости в разных культурах. Сравнительное исследование в России и Эстонии, двух частей СССР с весьма разными культурными установками, показало поразительную схожесть в отношении к уравнительному принципу. В этом смысле русские и эстонцы стали именно частями советского народа . Вот что пишут авторы исследования: «Известно, что характерной чертой социализма являлась патерналистская политика государства в обеспечении материальными благами, в сглаживании социальной дифференциации. Общественное мнение в обеих странах поддерживает государственный патернализм, но в России эта ориентация выражена несколько сильнее, чем в Эстонии: 93% опрошенных в России и 77% в Эстонии считают, что государство должно обеспечивать всех желающих работой, 91% – в России и 86% – в Эстонии – что оно должно гарантировать доход на уровне прожиточного минимума» (Л.А.Хахулина, А.Саар, С.А.Стивенсон. Представление о социальной справедливости в России и Эстонии: сравнительный анализ. – «Информационный бюллетень ВЦИОМ», 1996, № 6).
Кстати, уравнительные представления как в России, так и в Эстонии весьма радикальны. 46% в России и 49% в Эстонии считают: «Все люди должны иметь то, в чем нуждаются, даже если для этого придется урезать доходы тех, кто зарабатывает больше необходимого». Иными словами, половина граждан принимают идею насильственного перераспределения доходов. Различия между Россией и Эстонией существенны лишь в отношении к крайнему, утопическому уравнительству. 29% в России и лишь 9% вы Эстонии поддержали такое мнение: «Самый справедливый способ распределения собственности и доходов – это дать каждому равную долю». 29% – огромная часть общества, если учесть радикализм этой формулы.
Это – архетип, подспудное мироощущение, как бы ни приветствовали рынок те же самые люди в момент голосования или в поверхностных слоях сознания, на уровне идеологии. Сдвиг к антиуравнительным ценностям не доходит до глубинных слоев сознания даже у энтузиастов «рынка». Помню, при Гайдаре Президиум РАН принял людоедское решение: ради перехода к рынку уволить в институтах половину сотрудников и удвоить зарплату оставшимся. Это решение надо было утвердить в Отделениях РАН. Случайно я попал на заседание бюро Отделения философии и права. Среди синклита – бывшие члены Политбюро ЦК КПСС, два бывших главных редактора «Правды», а уж бывших членов ЦК КПСС не счесть.
Смотрю, единогласно (!) утверждают постановление, которое шокировало бы ученых даже в период дикого капитализма. Что же это, думаю, творится, хороши же у нас были вожди-коммунисты. Удалось взять слово, говорю великим философам и правовикам: «Вы приняли историческое решение. За тысячу лет в России не позволялось спасаться, выкидывая из лодки половину товарищей, всегда искали способ пережить беду сообща». Председатель, академик Б.Н.Топорнин, и говорит: «Что же вы нам, Сергей Георгиевич, раньше не сказали – смотрите, какую мы гадость утвердили». И так расстроился, что если бы не субординация, я бы его расцеловал – редко увидишь такую искренность. Он, на той волне неолиберализма, даже и не заглянул глубоко.
А как же реагировали сотрудники РАН – оплота антиуравниловки? Категорически отвергли этот проект, он так и сгинул, как будто его и не было. Когда дело касается шкуры самих интеллигентов, сразу проявляется их истинная природа типичных «совков». Доходит до смешных сцен. Обычно в лаборатории хранители советских принципов (в том числе уравниловки) – старые ученые, они же и носители титулов, доктора да профессора. А м.н.с. – рыцари «рынка». Но вот старый завлаб добывает толику добавочных денег, собирает сотрудников и спрашивает: как будем делить? В молодых тут же просыпаются русские архетипы, и они гордо кричат: всем поровну! Старики и не против, но трогательна эта непоследовательность.
Намечающийся отход большой части граждан от уравнительного идеала (и явный отказ от него молодежи) может стать трагической и непоправимой ошибкой русского народа. Исправить ее будет трудно – как склеить распавшуюся семью. Ощущение, что тебя не эксплуатируют и в тебе не видят эксплуататора – огромная ценность. Мы в полной мере осознаем, как она важна для жизни, когда ее совсем лишимся.
Как тоскует по ней человек Запада – никакой комфорт ее не заменяет. Мы эту ценность имели и, сами того не понимая, наслаждались общением с людьми – на улице, в метро, в очереди. За социальным братством стояла глубинная идея религиозного братства – идея «коллективного спасения». От этой идеи отказался Запад во время Реформации, которая породила совершенно нового человека – индивидуалиста, одинокого и в глубине души тоскливого. Но Запад за эту тоску хотя бы получил компенсацию: новая этика позволила ему выжать все соки из колоний и сегодня выжимать соки из «третьего мира». Ради чего отказываемся от братства людей мы? Ведь выжимать соки теперь будут из нас.
Отказ от уравнительного идеала и стоящей за ним идеи братства означает для России пресечение всякой надежды на развитие и сохранение себя как независимой страны. Самым прямым и очевидным следствием становится разрыв исторического союза народов и народностей – распад России. Эксплуатация «слабого» неизбежно и раньше всего облекается в этническую форму. Освоение идей социал-дарвинизма сразу дает оправдание угнетению «менее развитых» народов – и борьбе этих народов всеми доступными им способами. Тут никаких сомнений нет – все это прекрасно изучено и описано. Менее очевидно, что это гасит порыв к развитию и в отдельно взятом народе – прежде всего, русском.
За последние четыреста лет сложилось два разных типа ускоренного развития. И оба они основаны на том, что люди работают в режиме трудового подвига, соглашаясь на отсрочку материального вознаграждения. Один пример такого порыва дал западный капитализм, основанный на индивидуализме. Там общество – и рабочие, и буржуи – было проникнуто пуританской этикой. Рабочие трудились не за страх, а за совесть, при очень низкой зарплате. Хозяева же вкладывали прибыль в производство, ведя буквально аскетический образ жизни (оргии их сынков – это отклонение от «генеральной линии» и стало массовым уже после выхода на спокойный режим).
Второй проект – договор трудящихся и элиты на основе солидарности, ради «общего дела». Самые яркие примеры – индустриализация Японии и СССР. Оба эти подхода были в большой мере уравнительными (в СССР – больше, чем в Японии), но главное, в обоих случаях все социальные партнеры были проникнуты державным мышлением.
Что же мы имеем сегодня в России? Отказ от уравнительного идеала (и значит, от идеи «общего дела») – и отсутствие всяких следов пуританской этики у предпринимателей. О капиталовложениях в производство и речи нет – украденное проматывается в угаре потребительства, растрачивается на жратву и предметы роскоши, вывозится за рубеж. А значит, никакого негласного общественного договора нет. И лишения людей абсолютно ничем не оправданы – Россия в результате «реформ» лишь нищает и деградирует. Ведь при помощи искусственно организованного кризиса разрушаются в первую очередь самые передовые производства. Этот процесс начался моментально с ликвидацией советской системы хозяйства в 1992 г.
