Заявление президента США Дональда Трампа о готовности Соединённых Штатов о ликвидации ракет средней и меньшей дальности вызвало негативную реакцию в Москве. По мнению российских парламентариев, разрыв соглашения послужит стимулом для развития гонки вооружений.
В частности, глава комитета Госдумы по международным делам Леонид Слуцкий полагает, что ликвидация ДРСМД «может привести в сфере контроля над ядерными арсеналами».
ДРСМД 8 декабря 1987 года между СССР и США. Державы договорились полностью уничтожить ракеты дальностью от 500 до 5,5 тыс. км и пусковые установки. К 1991 году Советский Союз утилизировал комплексы «Пионер», «Темп-С», «Ока», ракеты Р-12 и Р-14. Пентагон избавился от систем Pershing и наземных версий крылатой ракеты «Томагавк».
В последнее десятилетие Москва и Вашингтон в нарушении ДРСМД. Пентагон полагает, что дальность российской крылатой ракеты 9М729 превышает 500 км, а баллистической РС-26 «Рубеж» не достигает 5,5 тыс. км.
Претензии Москвы в основном связаны с развёртыванием глобальной системы ПРО. Военно-политическое руководство России убеждено, что американцы могут использовать размещённые в Европе сухопутные комплексы для запуска ракет средней дальности типа BGM-109 («Томагавк»). Также Минобороны РФ полагает, что Пентагон применяет запрещённые боеприпасы в качестве мишеней для испытаний ракет-перехватчиков.
«США рискуют потерпеть поражение»
Ракеты средней и меньшей дальности относятся к классу нестратегического (тактического) ядерного оружия (ТЯО). В Пентагоне неоднократно выражали беспокойство превосходством РФ в этом сегменте военной техники. По американским данным, в арсенале России находится 1—6 тыс. боеприпасов тактического назначения, а на складах армии Соединённых Штатов — около 500 единиц ТЯО, причём 200 — на авиабазах в Германии, Италии, Турции, Нидерландах и Бельгии.
В опубликованном в феврале обзоре ядерной политики США говорилось о том, что американские ВС не могут адекватно ответить РФ на применение тактического ядерного оружия в Европе. Чтобы нивелировать преимущество Москвы, авторы документа предложили разработать боевые части с пониженным уровнем мощности для баллистических и крылатых ракет.
«Если Россия полагает, что может достичь своих целей посредством ограниченного использования ядерного оружия при отсутствии адекватного ответа с нашей стороны, то мы рискуем потерпеть поражение в конфликте подобного рода», — заявил в начале года глава Стратегического командования ВС США Джон Хайтен.
- Пуск ракеты комплекса Pershing
- Wikimedia
Опрошенные RT эксперты считают, что выход из ДРСМД в этом смысле особенно выгоден Соединённым Штатам. Ликвидация договора предоставит Вашингтону карт-бланш на запуск производства запрещённых оперативно-тактических ракетных комплексов (ОТРК) и новых видов ударного оружия, уверен заместитель директора Института США и Канады РАН Павел Золотарёв.
«Соединённые Штаты смогут вкладывать деньги в достаточно широкий спектр вооружений, позволяющих наносить высокоточный удар на дальности свыше 500 км. Однако речь идёт не только о наземных платформах. Дополнительные средства могут получить производители «Томагавков» и авиационных ракет», — отметил Золотарёв.
Между тем возобновление производства запрещённых ракет не будет иметь ничего общего с оборонными задачами на территории самих США, считает старший председатель совета ПИР-Центра Евгений Бужинский. По его словам, новые американские ОТРК могут быть размещены в Европе или Азии.
«Для защиты и нападения американцам вполне достаточно нынешнего количества «Томагавков» и ракет воздушного базирования», — пояснил Бужинский.
«Опасные игрушки»
В настоящее время на вооружении ВС США находится несколько наземных средств поражения, способных достигать объектов на разрешённой ДРСМД дальности (до 500 км). Одно из самых распространённых — семейство ОТРК MGM-140 ATACMS (Army Tactical Missile System) дальностью до 150—300 км.
В последние годы корпорация Raytheon проводит модернизацию комплексов в рамках программы LRPF (Long Range Precision Fires) DeepStrike («Удар на большую глубину»). Если верить разработчику, MGM-140 получит возможность наносить удары на дальности от 300 до 499 км. Испытательные пуски новых боеприпасов запланированы на 2019 год.
«В случае выхода из ДРСМД Пентагон будет вкладывать деньги в том числе в повышение возможностей своей артиллерии. С большой вероятностью дальность ракеты DeepStrike будет превышать заявленную либо американцы в течение нескольких лет разработают новый боеприпас, бьющий на 800 км», — предположил в беседе с RT основатель портала Military Russia Дмитрий Корнев.
Как считает эксперт, стремясь закрыть брешь в сфере ТЯО, США могут в достаточно короткие сроки разработать наземную версию «Томагавка». По его словам, это может негативно сказаться на безопасности РФ. Корнев напомнил, что новейшая модификация BGM-109 обладает способностью барражировать в заданном районе и наносить удар по цели по команде оператора.
«Появление таких ракет в морской и тем более сухопутной версии заметно осложнит для РФ решение задач по защите воздушных рубежей. Нашим войскам будет затруднительно анализировать ситуацию и предугадывать траекторию полёта нового «Томагавка». К тому же его запуск может быть воспринят как нападение и гипотетически привести к ответному удару. Это очень опасные игрушки», — отметил Корнев.
- ОТРК «Искандер»
- РИА Новости
Также собеседник RT полагает, что США могут возобновить производство ОТРК Pershing. Однако это будет совершенно новое оружие. По мнению Корнева, американцы наверняка оснастят комплекс гиперзвуковыми управляемыми боеголовками и ракетами дальностью свыше 1,7 тыс. км.
Если Соединённые Штаты запустят производство ракет средней и меньшей дальности, то Россия может ответить встречными мерами, уверен Корнев. В частности, на вооружении РФ могут появиться дальнобойные ракеты для ОТРК семейства «Искандер» и различные сухопутные версии «Калибров».
«Наша страна сполна может реализовать потенциал «Калибров». Не сомневаюсь, что появятся наземные варианты этих ракет, а также увеличится количество их морских носителей. Не стоит забывать и о других средствах сдерживания, таких как , перехват которого практически невозможен. Вряд ли отечественные учёные остановились на достигнутом», — сказал Корнев.
Однако важнейшую сдерживающую роль, по мнению собеседника RT, в случае выхода США из ДРСМД будут играть стратегические ядерные силы. В связи с этим у Москвы нет необходимости вкладывать деньги в масштабное производство ОТРК и средств ПВО-ПРО.
«Если негативный сценарий станет реальностью, то гораздо эффективнее будет вложить деньги в совершенствование нашей ядерной триады, тем более что она обладает возможностью поражать цели в Европе и Азии. На мой взгляд, появление нового оружия стратегического назначения будет самым адекватным и менее затратным ответом на размещение ракет средней и меньшей дальности вблизи границ РФ», — отметил Корнев.
В интервью RT военный эксперт Юрий Кнутов заявил, что на современном этапе у России достаточно инструментов ядерного и неядерного сдерживания США даже в случае ликвидации ДРСМД.
По его мнению, достигнутый за последнее время прогресс в сфере гиперзвука, в ракетных технологиях и в создании оружия на «иных физических принципах» позволит России адекватно реагировать на появление в арсенале Соединённых Штатов запрещённых средств поражения.
«Сейчас для сдерживания США у нашей страны нет необходимости в производстве какого-то немыслимого количества ракетных комплексов средней дальности. Появились гиперзвуковые ракеты, боевые блоки и другие новейшие системы, способные нанести гарантированный неприемлемый ущерб американским военным объектам на море и на территории европейских стран. В Вашингтоне этого не могут не понимать», — подытожил Кнутов.
Не чета Соединённым Штатам ни в экономическом, ни даже в военном отношении. Конечно, российскую армию различные эксперты ставят по боеспособности на второе место после американской. Но это в большей степени дань уважения унаследованному от #СССР ядерному щиту , чем ставка на исход вооружённого столкновения между двумя державами. Напротив, различные командно-штабные учения, моделирующие такие конфликты, чётко показывали одно . Россия проигрывает, даже если начинает . Правда, и противник получает неприемлемый ущерб при любом раскладе.
С другой стороны, война – это не покер . И ведётся она не только военными средствами. Так что концепция неприемлемого ущерба в современных условиях подверглась расширительной трактовке. Как и термин оружие массового поражения . Благодаря чему родилась идея, что потенциального противника можно победить, даже не раскрыв ядерного чемоданчика .
Конфликты в современном мире переместились в сферу экономики и финансов. #Америка недаром вводит против России различные #санкции , старательно воздерживаясь от применения более грубой силы. В свою очередь, российских патриотов долгие годы грела мысль о том, что и супостату возможно причинить тот самый неприемлемый ущерб , просто пощёлкав клавишами на компьютере.
Речь не о хакерских атаках, конечно же, а об ударе по самому сердцу современной Америки – по Уолл-Стрит. По мнению многих, Россия могла бы расстроить и подорвать национальное хозяйство #США путём быстрой и массированной продажи американских гособлигаций из своих валютных резервов. Мол, государственный долг Штатов – пирамида, и выброс на рынок сравнительно большого объёма казначейских долговых расписок совершенно точно вызовет панику на биржах, коллапс в финансах и #кризис в экономике. Особенно сейчас, когда этот госдолг так чудовищно вырос.
Нежданно-негаданно эта греющая душу популярная гипотеза прошла проверку на практике. В этом году Россия продала уже 85% своих вложений в американский госдолг. А это сотни миллиардов долларов, между прочим.
Случилась великая печаль . Под натиском этой распродажи долговой рынок Штатов даже не шелохнулся . Даже не заметил столь мощной атаки .
Отчасти это произошло как раз потому, что за последние 10 лет объём госдолга #США практически удвоился , и российские #резервы стали занимать намного меньшую долю в его структуре. Отчасти же это связано с тем, что главным держателем казначейских облигаций выступает американский внутренний инвестор, причём долгосрочный – как государственный, так и частный. Из общей массы национального долга в 21,2 трлн долл. на долю нерезидентов приходится только 6,3 трлн долл. – менее 30% . При этом РФ не входила в начале года и в 10 -ку крупнейших владельцев казначеек , а её доля не превышала 1% .
Одно хорошо. Потерял всякую актуальность сакральный вопрос: А вы американский госдолг видели? С другой стороны, а грозить-то Америке теперь чем?
Леонид РЕШЕТНИКОВ, генерал-лейтенант службы внешней разведки России в отставке
Рубрика в газете: Мнения, № 2018 / 25, 06.07.2018, автор: Илья РЯБЦЕВ
– Мы живём в очень тревожное время. Причём, вот уже десятилетие, как уровень тревоги постоянно повышается. Некоторые даже называют переживаемый нами исторический период предапокалиптическим. И такие настроения небезосновательны. Наблюдается интерференция на первый взгляд совершенно разнородных процессов: неблагоприятные глобальные климатические процессы накладываются на многочисленные социальные и экологические проблемы, усугубляясь всё большей вероятностью возникновения крупного военного конфликта. Мы словно зависли над пропастью на рубеже двух эпох. Одна, Ялтинско-Потсдамская, устарела, демонтирована и по факту уже не работает. Другая – неумолимо надвигается, но пока ещё не сформирована и не артикулирована. ООН, почти семьдесят лет выступавшая как гарант и арбитр в международных отношениях, по сути уже не существует, превратившись в бессильную и плоскую карикатуру на саму себя.
– В исторической перспективе этот факт не кажется таким уж экстраординарным. Ялтинско-Потсдамская система, о которой вы упомянули, действительно достаточно эффективно работала в течение 70 лет. Но, как и всё в нашем бренном мире, постепенно закоснела, одряхлела и начала разлагаться. Как ни грустно, это естественный и неизбежный процесс. В своё время она была создана с учётом реалий послевоенной эпохи. Но мир с тех пор сильно изменился. Такое уже случалось прежде, причём неоднократно. Международные договоры, институты устаревают и закономерно умирают, как и люди. Как всё живое. Версальский договор, Лига наций и т.д. Ведь посмотрите, как сильно изменилась вся конфигурация мирового устройства. В число новых глобальных лидеров выдвинулись прежде отсталые гиганты – Китай, Индия, – совокупное население которых насчитывает без малого три миллиарда человек. Такой нам выпал жребий, мы действительно живём в переходную эпоху. Назрела необходимость в поисках нового консенсуса и создании новой системы международных отношений. Это – во-первых.
Во-вторых, прямым следствием этих глобальных изменений стало обострение геополитического соперничества. Что тоже естественно. Новые лидеры-гиганты в своё время не успевшие к послевоенному дележу мирового пирога, заявляют права на свою долю и активно стремятся расширить зону своих интересов, пространство своего политического и экономического влияния.
Как ни странно, складывающаяся конфигурация выгодна для России. Даже более выгодна, чем та, что существовала во времена Советского Союза, вынужденного перенапрягаться, затрачивая огромные ресурсы и усилия на поддержку контролируемых нами режимов в странах социалистического лагеря и дружественных государств третьего мира. Мы просто надорвались от этой непосильной ноши. Ведь, по правде говоря, все наши союзники были таковыми лишь формально. Мы просто управляли ими и в значительной степени финансировали. Цену этой небескорыстной, скажем правду, любви по принуждению, мы увидели, когда СССР вначале ослаб, а затем и вовсе рухнул. Все наши так называемые «союзники» мгновенно перебежали в стан наших геополитических соперников. Я, конечно, осознанно упрощаю, но, в сущности, так оно и было.
Сегодня всё иначе. У нас теперь есть не мнимый союзник, а очень мощный партнёр – Китай. Он ведёт самостоятельную внешнюю политику и не собирается «ложиться», безропотно уступать нахрапистому до наглости давлению коллективного Запада и его союзников. Эта независимая позиция КНР является существенным сдерживающим фактором и противовесом экспансионистским устремлениям западной коалиции во главе с США. То же самое Индия, ведущая себя гибко, но так же, как и Китай, совершенно независимо. То, что мы сегодня видим, наглядно иллюстрирует появление новых геополитических центров силы. Нравится это кому-то или нет, но однополярного мира больше нет. И этот очевидный факт мешает признать только уязвлённая гордость и упрямство. И, кстати, события последних пяти лет, наша активная и принципиальная внешнеполитическая позиция вернули Россию в число мировых сверхдержав, вновь сделали центром силы, что оказалось крайне неприятной неожиданностью для наших «партнёров», уже было свыкшихся с её региональным статусом.
Прежняя Ялтинско-Потсдамская система фиксировала реалии двуполярного мира. С одной стороны – коллективный Запад, с другой – Советский Союз и союзные ему страны социалистического блока. Затем СССР развалился, и началась непродолжительная эпоха тотального доминирования США. Сейчас ситуация в корне изменилась, но, как известно, к хорошему быстро привыкаешь, США никак не могут признать и принять реалий новой мировой конфигурации. И как раз именно это обстоятельство, эта инерция создаёт большое количество международных проблем. Активно практикуемая США в последние двадцать лет теория управляемого хаоса является ничем иным, как внешнеполитическим инструментом (наряду с разного рода санкциями), препятствующим формированию многополярного мира. Ведь обратите внимание, недовольство и последующая экспансия США неизменно направлены против стран, имеющих богатые природные ресурсы, занимающих стратегически важное географическое положение и проводящих независимую внешнюю политику. А все эти вечные лицемерные мантры о демократических свободах, нарушениях прав человека и защите угнетённых народов – всего лишь повод бесцеремонно вмешиваться в дела суверенных государств. Так было и с Сербией, и с Ираком, и с Афганистаном, и с Ливией, и с Сирией.
Таким образом, кризис ООН закономерен. Организация трещит по швам под влиянием двух факторов. Во-первых, ООН не в состоянии справиться с новыми реалиями зарождающегося многополярного мира. Во-вторых, она вынуждена постоянно уступать экспансионистскому давлению США, сознательно раскачивающих ситуацию и создающих хаос, охватывающий всё новые геополитические пространства.
– Складывается ощущение, что ситуация перманентно обостряется. Похоже, что англосаксы, как этническое ядро западного мира, перешли в наступление практически на всех международных площадках. Многие считают, что война уже началась, но ведётся пока в новых, гибридных формах.
– Эта истерическая, подчас на вид совершенно неадекватная экспансия Запада, эти нападки, санкции против России, Китая и других несговорчивых стран – являются рефлекторной реакцией англосаксонского мира на формирующуюся многополярность. Мир выходит у них из-под контроля, к которому они так привыкли за несколько последних столетий. Именно поэтому они и атакуют на всех фронтах и участках. Так что, да, в этом смысле война уже идёт. И она будет беспощадной, как война двух разных мироустройств, разных мировоззрений.
– Жаль только, что переформатирование мироустройства, рождение «прекрасного нового мира», как правило, сопровождается большими и кровавыми военными конфликтами.
– Надо чётко понимать характер и мотивы наших «партнёров». Они холодны и беспощадны. И всегда такими были. У них всё готово к войне. Больше того, она (война) нужна им позарез. Но по всем понятным причинам они не решаются её начать, вынужденные соблюдать осторожность. К счастью, наличие ядерного оружия, в нашем случае парадоксально являющегося фактором мира, пока удерживает их от атаки. Они боятся неприемлемого ущерба. Как и всякий хищник, они готовы атаковать только наверняка, т.е. практически безнаказанно, как это было, например, с Сербией. Так что не следует поддаваться вредным и опасным иллюзиям: настрой на войну у политико-формирующей западной элиты однозначный.
Поворот оверштаг, смена курса, который решительно совершил наш президент, реформа и перевооружение армии – всё это произошло вследствие понимания нашим политическим руководством, президентом того факта (а, может быть, и разведывательная информация была), что наши партнёры готовятся нанести глобальный опережающий удар. Чтобы раз и навсегда решить проблему с веками стоящей у них поперёк горла Россией и русским миром. Что нам делать? Гарантия против агрессора только одна: убедительность и однозначность свидетельств того, что такого рода авантюра не только не приведёт к победе, но полностью погубит человеческую цивилизацию, по крайней мере в том виде, в каком мы её сегодня знаем и представляем. В связи с этим вспоминается высказывание, приписываемое А.Эйнштейну: ««Я не знаю, каким оружием будут сражаться в 3-й мировой войне, но в 4-й мировой войне будут сражаться палками и камнями». Так что остаётся только благодарить Бога за то, что в этот исторический момент у нас оказалось такое политическое руководство, такая разведка, такие аналитические службы, которые смогли адекватно и реалистично оценить уровень смертельной угрозы. Правильно оценить и принять своевременные меры. Поскольку не все до сих пор понимают: вопрос стоял о жизни и смерти. И счёт уже шёл на годы. Фактически был запущен счётчик обратного отсчёта. Но тут мы, весьма неожиданно, расстроили этот мрачный сценарий, показав, что чаемой Западу долгожданной виктории не будет, будет тотальный неприемлемый ущерб.
Беседовал Илья РЯБЦЕВ
Манипуляции ценами на нефть и валютные атаки на рубль обернулись для США неприемлемым ущербом.
Главная причина устойчивого роста курса рубля (почти на 10%) и такого же роста мировых цен на нефть на протяжении последней недели в том, что внешняя финансово-экономическая атака на Россию захлебнулась. Организаторы ценовых манипуляций на нефтяных рынках и валютных спекуляций исчерпали имевшиеся резервы, не добившись желаемых результатов. Массового недовольства политическим руководством России и роста протестных настроений вызвать не удалось. Напротив, принятые антикризисные меры сопровождались такой широкой общественной поддержкой, что впору на повестку дня ставить вопрос перехода к мобилизационной экономике.
Наиболее заметное падение курса доллара США произошло сразу после начала торгов в последний рабочий день недели: 6 марта он опустился ниже «психологически значимой» отметки 60 рублей, до 59,978 рубля. Одновременно подешевел и евро, до 66,099 рубля. Если вести отсчёт с «нижней точки», с середины декабря 2014 года, то к настоящему моменту рубль укрепился на 20-30% по отношению к доллару и евро. Наиболее прямо и очевидно укрепление курса российской национальной валюты происходит, конечно, на фоне подорожания поставок нефти на мировых рынках, марки Brent до $60,81 за баррель и WTI до $50,88. Однако динамика курса рубля в данном случае не является простым отражением роста цен на нефть: скорее всего, обе тенденции развиваются параллельно под влиянием общей причины.
Такой общей причиной является прекращение манипулирования мировыми ценами на нефть и спекулятивной валютной атаки на российский рубль. Авторы, разработчики, заказчики и исполнители финансово-экономического блицкрига ставили перед собой главной целью спровоцировать в России полномасштабный кризис, вызвать массовое недовольство и, в конечном счёте, смену власти на проамериканский режим. Такой курс был принят США после воссоединения Крыма с Россией, начало восстания на Донбассе и приближения неизбежного краха киевских властей.
Манипуляции с ценами на нефть и спекулятивная атака на рубль, начатые прошлой осенью, были лишь одним из инструментов антироссийской агрессии. США и их сателлитами был подготовлен и осуществлён государственный переворот на Украине, в результате которого к власти в Киеве пришли радикально-националистические, антироссийские силы. Которым оказывается разносторонняя политическая, дипломатическая, информационная финансовая и другие виды поддержки, вплоть до поставок оружия и военных инструкторов. Против российских граждан, компаний и организаций были объявлены финансовые и экономические санкции.
Использование этих довольно разных инструментарий требует от США и его союзников различных ресурсов, включая финансовые затраты, что оборачивается определёнными издержками. Неизбежно периодически встаёт вопрос о результатах: о том, как соотносятся затраты по той или иной статье с достигнутым эффектом. Одним словом, не обесценивается ли вред, нанесённый противной стороне, собственным ущербом, несоразмерно большим. И не пора ли провести «реструктуризацию» средств нападения.
Издержки Евросоюза, на который легло основное бремя ответных санкций, для США не представляют большого интереса. Но «финансово-экономический блицкриг» против России и для них сопровождался рядом чувствительных минусов. Жертвами направленного снижения мировых цен на нефть стали проекты расширения в США добычи и экспорта сланцевых нефти и газа, в которые были вложены солидные инвестиции. Более того, в США началось широкомасштабное закрытие «обычных» нефтяных буровых установок, которые начали становиться убыточными. С другой стороны, запасы нефти в США достигли рекордного уровня, 444 млн баррелей, создавая соблазн начать игру на повышение цен на «чёрное золото».
Перечисленные минусы для США совершенно не уравновешиваются соответствующим ущербом России. Нежелание стран − лидеров Евросоюза, в первую очередь Германии и Франции терпеть всё большие убытки от эскалации украинского кризиса привели к установлению шаткого, но всё-таки перемирия и началу выполнения Минских соглашений. Предпринятые финансово-экономическим блоком Правительства России антикризисные меры, помогли во многом купировать негативные последствия санкций, снижения цен на нефть и обменного курса рубля. Были задействованы средства Резервного фонда, пересмотрен государственный бюджет на предмет отказа от излишеств.
Главное, что настораживает США, что в итоге принятые против России меры не просто не принесли желаемого результата. Напротив, в большинстве своём они привели к обратному эффекту: страна не только выстояла, но и получила импульс к развитию. Антикризисные финансово-экономические меры, предпринимаемые пока в рамках действующей либерально-монетаристской парадигмы, показывают её ограниченность и недостаточную эффективность. В пересмотренном государственном бюджете, несмотря на сопротивление либералов, остались неприкосновенными расходы на оборону и социальные выплаты.
Ещё один важный знак: сокращение расходов на государственный аппарат политическое руководство страны решило начать с себя, с заработной платы высокопоставленных чиновников, начиная с главы государства и депутатов Госдумы. Разительный контраст с «шоковой терапией» 1992 года и «дефолтом» 1998 года, когда все издержки кризиса возлагались на народные плечи, на чём олигархи и коррупционеры даже ухитрялись наживаться. Таким образом, на повестку дня встаёт вопрос о переходе к мобилизационной модели экономики. Эти обстоятельства вынуждают США пересмотреть эффективность антироссийского инструментария, в частности, поискать более действенных средств, чем манипуляции с ценами на нефть и спекулятивные атаки на рубль.
Или лишается политических и экономических мотивов ее дальнейшего ведения. Достигается нанесением противнику таких потерь, компенсация которых возможна лишь в отдаленной перспективе. Также осуществим в случае разрушения всего экономического потенциала государства , в связи с чем дальнейшее ведение им борьбы ведет к необратимому ухудшению обстановки и, в конечном счете, к капитуляции .
Исторический опыт показывает, что принципом сдерживания любой агрессии является угроза неотвратимого и неприемлемого возмездия от государства , подвергнувшегося нападению. Агрессор всегда оценивает ожидаемые «плоды войны . и сопоставляет их с возможным ответным ущербом.
Неприемлемый ущерб служит для потенциального агрессора прогнозным ориентиром, сдерживающим его от нападения даже при наличии факторов, обеспечивающих ему военный успех. По сути, неотвратимость нанесения агрессору ответными действиями неприемлемого ущерба лишает его мотивов развязывания войны . И только ложный прогноз и авантюристическая неадекватность восприятия действительности элитами страны-агрессора могут толкнуть его к началу кровопролития. Тем не менее, эти субъективные факторы не уберегут агрессора от катастрофичных последствий его разрушительной политики .
Любое миролюбивое и экономически развитое государство для сдерживания (предотвращения) агрессии должно самостоятельно (или в составе коалиции дружественных государств) обладать демонстративной способностью нанесения агрессору неприемлемого ущерба . В этом случае потенциал сдерживания будет принят во внимание любым потенциальным агрессором.
В мирное время фактор неприемлемого ущерба требует от потенциального агрессора учета неизбежных собственных катастрофических потерь в подготавливаемой им войне . В период войны этот фактор воздействует на противника в рамках активной обороны .
Неприемлемый ущерб теоретически может воплощаться в трех наиболее характерных стратегических сценариях или их комбинациях:
- наименее трагический (с точки зрения последствий для мирного населения воюющих сторон), состоит в отражения агрессии посредством разгрома вторгшихся ударных группировок противника и выдворения их остатков с собственной территории. В результате агрессор теряет физическую способность к повторному вторжению и продолжению войны . Этот сценарий может быть реализован миролюбивым государством , имеющим явное военное превосходство над агрессором или, по крайней мере, примерно равный с ним боевой потенциал;
- реалистический , состоит в сдерживании эскалации агрессии за счет последовательного уничтожения высокоточным обычным оружием боевого и военно-промышленного потенциала неприятеля. При этом сценарии агрессор теряет политический смысл продолжения войны , хотя и сохраняет физическую возможность ее продолжения;
- наиболее разрушительный , но единственно возможный для более слабого в военном отношении государства , состоит в его способности (в случае вторжения агрессора) наносить ядерным оружием удары по заранее выбранным «целям-заложникам» агрессора, представляющим собой жизненно важные экономические объекты (например, АЭС, гидроузлы, плотины, энергетические установки, химические заводы, нефтяные терминалы), скопление живой силы неприятеля (воинские контингенты) и даже крупнейшие населенные пункты.
Наиболее скоротечным может быть третий сценарий, так как в результате разрушения ключевых объектов и, как следствие, острого ухудшения экологической обстановки, станет невозможной не только экономическая, но и военная деятельность воюющих сторон.
Разнообразие комбинаций из приведенных выше сценариев достаточно велико, однако, для обороняющейся стороны любая из выбранных комбинаций должна быть ориентирована на достижение в ответных действиях неприемлемого для агрессора ущерба.
Спектр воздействующих на агрессора факторов, влияющих на достижение неприемлемого ущерба , чрезвычайно разнообразен. В стратегическом смысле желательно, чтобы любая их совокупность была способна достаточно быстро обеспечивать физическую невозможность, а в военно-политическом смысле - целевую бессмысленность к продолжению агрессии , если она уже развязана. В этом и состоит сущность неприемлемого ущерба как универсального средства сдерживания агрессора от развязывания войны или ее продолжения.
Важно отметить и то, что способность к нанесению неприемлемого ущерба любым государством , владеющим высокоточным дальнобойным оружием , способным разрушать экологически опасные объекты агрессора и другие жизненно важные цели, уравнивает активно задействованную военную мощь противоборствующих сторон, находящихся на существенно разных уровнях экономического и военного развития.
В этой связи к числу наиболее сложных военно-экономических проблем относится вопрос ресурсного обеспечения способности государства для нанесения агрессору неприемлемого ущерба . Если в теоретических оценках ядерных войн есть некоторые исходные данные для расчета сил и средств сдерживания, то для анализа обычных (неядерных) сил и средств сдерживания дело обстоит много сложнее. При этом наиболее актуальной задачей является качественно-количественное обоснование состава и структуры постоянно задействованных неядерных компонентов вооруженных сил мирного времени – боевого потенциала ВС .
Поэтому расчет неприемлемого ущерба требует коллективно-эвристических оценок с привлечением к нему ученых и специалистов гуманитарных научных школ. Попутно заметим, что этот фактор оценки возмездия, равно как и вызванные разрушением материальных объектов человеческие жертвы в расчетах либо игнорируются вовсе, либо учитываются в качестве «сухого остатка». При этом недостаточный учет психологических факторов неприемлемого ущерба приводит – в мирное время - к завышению расходов на оборону или – во время войны – к превышению необходимого уровня самозащиты от агрессии и нанесению государству-агрессору неоправданно высокого ущерба, сопровождаемого массовой гибелью гражданского населения.
Фактор эффективности неприемлемого ущерба проверен многолетней практикой отношений между ядерными государствам ., между которыми не было ни одного прямого силового конфликта. Достаточно привести пример благоприятного разрешения Карибского кризиса в тот период «холодной войны , когда США имели семнадцатикратное превосходство над СССР в стратегическом оружии и в средствах его доставки к целям (5000 ядерных баллистических ракет против 300), но первыми проявили мирные инициативы.
«Неприемлемый ущерб», как важнейшая интегральная дефиниция в структуре оценок и практических действий любой оборонительной стратегии, не должен позиционироваться как устрашающий символ военной мощи. Если потенциальный агрессор будет сознательно введен в заблуждение и в итоге переоценит военную мощь своего противника, то это приведет к наращиванию им своих военных «мускулов». Это в свою очередь потянет гонку вооружений – ведь противник также будет вынужден наращивать свои затраты на оборону .
Может сложиться и иначе: агрессор, недооценив оборонную мощь своей «жертвы», пытается воспользоваться её «немощью», развязывая против нее военные действия .
Разумеется, оборонное строительство и военные приготовления не могут быть абсолютно транспарентны другим государствам . В современных условиях роль удержания секретов, особенно по «прорывным» военным технологиям и технологиям «двойного назначения», резко возрастает. Это связано не только с обеспечением военной безопасности .государства, но и с необходимостью противодействия военно-промышленному шпионажу и завоевания (удержания) рынков экспорта военной продукции.
Но при этом сильному в военном отношении государству не следует укрывать и замалчивать свой военный потенциал, способный нанести любому агрессору «неприемлемый ущерб». Он должен быть официально продекларирован, но не как средство устрашения, а как фактор сдерживания любой агрессии . В этом случае «неприемлемый ущерб» явится эффективной мерой
