Современные проблемы науки и образования. Практика выбора оптимальной модели

Научные публикации (статьи и монографии) с ключевым словом экономический рост , выпущенные в Издательстве Креативная экономика (найдено: 123 за период c 2000 по 2019 год).

1. Щепакин М.Б., Губин В.А.
// Экономические отношения. (№ 1 / 2019).
Обозначено влияние возрастающих мотивационно-ресурсных противоречий на экономиче-ский рост экономики и предпринимательства. Указана значимость социальной справедливо-сти как важнейшего фактора роста. Рассмотрены проблемы экономического развития России и возможности их решения. Представлена цепочка альтернативных концепций предприятий, определяющих выбор инструментов их социально-экономического развития в изменяющемся нестабильном рыночном пространстве. Обозначены роль и влияние мотивационных, комму-никационных и поведенческих факторов на обеспечение позитивного тренда в развитии не-стабильных предприятий (субъектов предпринимательства). Важным становится разработка инструментария управления взаимодействием участников отношений на принципах социально справедливого и сбалансированного распределения получаемых благ и выгод между ними с приоритетной ориентацией на укрепление социального вектора развития. Указано на необходимость усиления регулятивных воздействий со стороны государства, ориентированных на укрепление социального вектора развития субъектов в социально-экономической системе для стабилизации их рыночного положения и укрепления конкурентоспособности. Предложено новое понимание экономической природы устойчивого равновесия нестабильно работающего субъекта предпринимательства в развивающейся системе. Обозначено влияние наличия противоречий и их разрешения на осуществление позитивных преобразований и обеспечение экономического роста. Разработана модель управления устойчивым равновесием нестабильно работающего субъекта в социально-экономической системе, ориентируемой на разрешение мотивационно-ресурсных противоречий в интересах экономического роста.

Щепакин М.Б., Губин В.А. Разрешение противоречий – источник обеспечения устойчивого равновесия нестабильного предприятия в социально-экономической системе // Экономические отношения. – 2019. – Том 9. – № 1. – doi: 10.18334/eo.9.1.39922.

5. Гринько Е.Л., Черемисинова Д.В., Тарасенко С.В.
// Российское предпринимательство. (№ 12 / 2018).
Статья посвящена проблематике формирования и развития ресурсного обеспечения развития инфраструктуры в Российской Федерации, что и определило цель представленного исследования. В качестве методов исследования применялись общие методы научного познания. Проведен сравнительный анализ ресурсного потенциала отечественной экономики в сопоставлении с другими странами, изучены существующие источники финансирования инфраструктуры. Данная работа акцентирует внимание на проблемах ограниченности ресурсного потенциала отечественной экономики в существующих условиях в финансирования инфраструктурных проектов. Комплекс решений заключается в создании определенных механизмов взаимодействия государства, субъектов частного, финансового секторов, при этом особое внимание необходимо уделить финансово – кредитным механизмам, основанных на активном участии банковских учреждений, в частности инфраструктурной ипотеки. Целесообразной представляется также разработка методики ранжирования инфраструктурных проектов по характеристикам и параметрам, их мультипликативного влияния на экономику с последующим финансированием «точек роста» банковскими учреждениями на основе целевого приоритетного рефинансирования последних Центробанком среди избранных проектов

Гринько Е.Л., Черемисинова Д.В., Тарасенко С.В. Финансово-кредитные возможности и реализация ресурсного обеспечения инфраструктурных проектов в РФ // Российское предпринимательство. – 2018. – Том 19. – № 12. – с. 3767-3786. – doi: 10.18334/rp.19.12.39632 .

7. Митяева О.А., Швецов С.А., Ильяшенко С.Б.
// Российское предпринимательство. (№ 11 / 2018).
Российская экономика базируется на необходимости реализации концентрации усилий государства, предпринимателей и населения на освоении конкурентоспособных технологий и товаров, повышении эффективности интеграционных процессов, роста деловой активности, что обеспечит высокие темпы роста экономического и социального развития в условиях экономической неопределенности. На сегодняшний день перед регионами довольно остро стоит проблема поиска источников финансирования. В частности, в статье проанализированы основные факторы инвестиционной привлекательности Тульской области, среди которых определены такие как экономико-географическое положение, ресурсно-сырьевой потенциал, производственный потенциал. Особое внимание уделено оценке инфраструктурной обеспеченности региона и основным направлениям инвестиционной поддержки предпринимательского сектора.

Митяева О.А., Швецов С.А., Ильяшенко С.Б. Инвестиционный потенциал региона как фактор экономического роста // Российское предпринимательство. – 2018. – Том 19. – № 11. – с. 3503-3512. – doi: 10.18334/rp.19.11.39603 .

8. Влазнева С.А., Мишина Н.А., Крапчина Л.Н., Котова Л.Г.
// Российское предпринимательство. (№ 10 / 2018).
Уникальные достижения КНР в течение последних сорока лет реформ сосредоточили внимание исследователей на феномене китайской экономики. Китай постепенно становится не только крупнейшим мировым производителем товаров, важнейшим экспортером и импортером капитала, но и источником глобального экономического роста. Дальнейшие перспективы экономического развития этой страны привлекают внимание экспертов и определяют актуальность исследования.
Проведенное авторами исследование состояло в изучении динамики развития и современного состояния национальной экономики Китая; проведении оценки темпов роста высокотехнологичного сектора экономики; рассмотрении особенностей внешнеторговых связей, в частности, реализации проекта «Один пояс, один путь», инвестиционного сотрудничества; определении роли Китая в системе мирового хозяйства.
Авторами рассмотрены ключевые экономические индикаторы и вектор их развития, охарактеризован переход Китая к новому экономическому циклу и подтверждена его взаимосвязь с предложенной китайским правительством новой моделью глобализации.
Материалы исследования могут быть интересны широкому кругу читателей, представителям как бизнес, так и научного сообщества, а также всем, интересующимся феноменом развития китайской экономики, ее производственным и финансовым сектором, развитием стратегии внешнеэкономической деятельности.

Влазнева С.А., Мишина Н.А., Крапчина Л.Н., Котова Л.Г. Современное состояние и перспективы развития экономики Китая // Российское предпринимательство. – 2018. – Том 19. – № 10. – с. 3253-3268. – doi: 10.18334/rp.19.10.39466 .

11. Колесников В.В., Лапина Е.С., Сулеменова М.А.
// Экономические отношения. (№ 3 / 2018).
Статья посвящена оценке влияния промышленной политики на примере стран Европейского союза и БРИКС. Рассмотрены существующие особенности и направления построения промышленной политики в Европейских странах, а так же практика развития промышленной политики России за период 2000-2018 годах. Так же показана важность промышленной политики как составляющей экономической политики в целом, влияющей на стабильный рост и развитие экономики в различных странах.

Колесников В.В., Лапина Е.С., Сулеменова М.А. Особенности промышленной политики: опыт стран Европейского союза и БРИКС // Экономические отношения. – 2018. – Том 8. – № 3. – с. 399-406. – doi: 10.18334/eo.8.3.39197 .

12. Слепов В.А., Баландин С.А., Сахаров Д.М.
// Российское предпринимательство. (№ 8 / 2018).
В статье анализируются основные риски, связанные с разработкой и реализацией государственной финансовой политики, направленной на диверсификацию отечественной экономики. В работе были рассмотрены кредитно-денежная и бюджетная политики с позиции рисков их неэффективности, а также риски финансовой политики, вызванные недостаточным взаимодействием с региональной политикой, политикой занятости и научно-технической политикой. C помощью инструментов SWOT-анализа обоснованы потенциальные негативные последствия, связанные с возможностью реализации данных рисков.

Слепов В.А., Баландин С.А., Сахаров Д.М. Риски разработки и реализации государственной финансовой политики в области диверсификации экономики // Российское предпринимательство. – 2018. – Том 19. – № 8. – с. 2201-2212. – doi: 10.18334/rp.19.8.39304 .

13. Дробот Е.В., Лосинкова В. А., Поспелова А. Л., Утябаева Э. Р., Федаш К.А.

Статья посвящена анализу подходов к классификации стран мира (в соответствии с новым отчетом ООН «Мировое экономическое положение и перспективы 2018» («World Economic Situation and Prospects 2018», WESP). Далее, авторы проводят анализ динамики основных макроэкономических показателей (темпов экономического роста, уровня инфляции, уровня безработицы) в странах «Большой семерки», «Большой двадцатки», ЕАЭС и БРИКС.

Дробот Е.В., Лосинкова В. А., Поспелова А. Л., Утябаева Э. Р., Федаш К.А. Обзор ключевых подходов к классификации стран мира и сравнительный анализ основных макроэкономических показателей ведущих мировых экономик // Экономические отношения. – 2018. – Том 8. – № 2. – с. 105-138. – doi: 10.18334/eo.8.2.39014 .

15. Поспелова Е.А., Казакова М.В.
// Экономические отношения. (№ 2 / 2018).
Основным предметом исследований в 1990-е гг. был анализ неравенства как фундаментального фактора экономического роста и поиск новых моделей роста, учитывающих неравенство в различных аспектах. На межстрановом уровне в литературе обнаруживается положительная связь между экономической сложностью стран и равенством доходов: более богатые экономики также характеризуются меньшим уровнем неравенства доходов. В настоящей статье анализируется международный опыт оценки взаимосвязи между неравенством в распределении доходов и сложностью экономик различных стран. Авторы приходят к заключению, что при сопоставлении данных об экономической сложности и секторальных данных по неравенству в заработной плате на межстрановом уровне исследователи обнаруживают, что промышленно развитые страны с высоким ВВП на душу населения имеют низкие показатели неравенства в заработной плате по секторам. Как предполагается, проведенный в настоящей статье обзор будет иметь не только фундаментальную, но и значительную прикладную ценность, в том числе, при оценивании такой взаимосвязи для России.

Поспелова Е.А., Казакова М.В. Неравенство доходов и экономическая сложность в зарубежных странах: есть ли взаимосвязь? // Экономические отношения. – 2018. – Том 8. – № 2. – с. 151-172. – doi: 10.18334/eo.8.2.39174 .

Издайте свою монографию в хорошем качестве всего за 15 т.р.!
В базовую стоимость входит корректура текста, ISBN, DOI, УДК, ББК, обязательные экземпляры, загрузка в РИНЦ, 10 авторских экземпляров с доставкой по России.

Москва + 7 495 648 6241

Научная дискуссия об экономически целесообразных для соответствующего уровня развития страны объемах и относительно оптимальной структуре государственных расходов как в целом, так и по отдельным функциональным разделам и статьям имеет давнюю историю (см.: Lucas, 1988; Barro, 1991; Barro, Lee, 1993; Tanzi, Zee, 1997; Iradian, 2007; World Bank, 2006; 2007; Moreno-Dodson, 2013), но консенсус в этих вопросах так и не достигнут. Имеющиеся эмпирические исследования (см.: Lucas, 1988; Aschauer, 1989; Barro, 1996; Barro, Sala-i-Martin, 1995; Feldstein, 1996; Alesina et al., 1999; Devarajan et al., 1997) достоверно указывают лишь на наличие некоторого уровня госрасходов (в долях ВВП), до достижения которого их наращивание способствует экономическому росту, а при его превышении негативно влияет на экономическое развитие. Этот уровень может существенно различаться для развивающихся и развитых стран. В России в 2010-2016 гг. совокупные государственные расходы составляли 35-40% ВВП, и, по мнению ряда экономистов (см.: Идрисов, Синельников-Мурылев, 2013), выход за эти пределы в существующих институциональных условиях не будет стимулировать экономический рост.

Вопрос о влиянии структуры государственных расходов на экономическое развитие тем более не имеет однозначного ответа. При определении оптимального размера бюджетных ассигнований на отдельно взятое направление методически корректно сопоставлять уровень расходов с получаемым результатом (см.: Кнобель, Соколов, 2012). Однако если для одних направлений расходования бюджетных средств он хорошо идентифицируется уже в текущем периоде (например, социальные расходы автоматически обеспечивают наблюдаемый уровень доходов определенной категории граждан) или с некоторым временным лагом (расходы на здравоохранение могут приводить к росту продолжительности жизни, увеличению рождаемости, снижению младенческой смертности; расходы на правоохранительную деятельность могут обеспечить снижение количества преступлений в стране, но зафиксировать это можно спустя несколько лет), то для расходов по таким функциональным разделам, как национальная безопасность и национальная оборона, практически не существует достоверных количественных показателей, однозначно идентифицирующих эффективность потраченных бюджетных средств (Barro, 1991; Dicle, Dicle, 2010).

Цель настоящего исследования - проанализировать экономическую эффективность государственных расходов в России в 2000- 2016 гг., оценив мультипликативное воздействие этих расходов на ВВП и экономический рост. В частности, на основе оценки SVAR-моделей изучается эффективность государственных расходов в России с точки зрения влияния их структуры на экономическое развитие. Кроме того, анализируются возможные экономические последствия бюджетного маневра в пользу производительных расходов, а также представлена оценка влияния изменения структуры бюджета расширенного правительства за последние годы на экономический рост.

Основные подходы к анализу эффективности бюджетных расходов с помощью оценки мультипликатора: мировой опыт

Государственные расходы выступают одной из важных компонент ВВП страны. Согласно известному макроэкономическому тождеству, Y = C + I + G + NX, где: Y - выпуск; С - потребление; I - инвестиции; G - государственные расходы; NX - чистый экспорт. Для России в 2016 г. доля госрасходов в ВВП составила 35,9% . В разных странах она колеблется от 20 до 55% .

Активное использование бюджетной политики в период мирового финансового кризиса 2008-2009 гг. породило новую волну научных дискуссий о ее возможностях и эффективности. Основной вопрос: какое влияние оказывает увеличение госрасходов сегодня на выпуск в будущем? В экономике данный эффект количественно измеряется при расчете мультипликатора государственных расходов, характеризующего отношение прироста ВВП к их увеличению. Среди экономистов есть разногласия по поводу того, каким должен быть мультипликатор госрасходов - больше или меньше 1, насколько допустимы с точки зрения эффективности бюджетных расходов его отклонения от 1.

Теоретически на данный вопрос можно ответить при помощи моделирования, однако выводы из построенной модели сильно зависят от изначальных предположений. Чтобы подтвердить это, рассмотрим ранее упомянутое тождество: Y = C + I + G + NX, означающее, что все, что произведено (Y), должно быть кем-нибудь потреблено (C + I + G + NX). Предположим, что госрасходы увеличиваются, и попытаемся понять, как это повлияет на ВВП.

Правая часть тождества представляет спрос на товары и услуги в экономике за определенный период. Так как госрасходы - одна из компонент этого спроса, их увеличение оказывает прямое положительное воздействие на него. Однако увеличение госрасходов косвенно влияет на частный сектор, который определяет остальные три компоненты спроса.

Во-первых, увеличение госрасходов будет отрицательно воздействовать на потребление домохозяйств, так как их рост должен быть сбалансирован увеличением совокупных налоговых сборов - либо одновременным, либо через некоторое время в будущем. В обоих случаях снизятся располагаемый доход домохозяйств и соответственно потребление - в силу эффекта дохода. В стандартных предположениях, когда выполняется рикардианская эквивалентность, домохозяйства полностью компенсируют увеличение госрасходов, уменьшая потребление 1:1. Это позволяет им больше сберегать, чтобы покрыть будущее увеличение налогов. Такой случай полного замещения опирается на ряд предположений, которые в реальности не выполняются. Соответственно потребление снизится в меньшей мере, чем увеличатся госрасходы.

Во-вторых, рост госрасходов отрицательно влияет на инвестиционную активность бизнеса, который ожидает, что в будущем увеличатся налоги, относящиеся к их видам деятельности. Очевидно, эти налоги уменьшают ожидаемую доходность проектов, дестимулируя инвестиции. Таким образом, частные инвестиции вытесняются государственным потреблением, что в долгосрочной перспективе приводит к ухудшению качества отбора инвестпроектов и, как следствие, к снижению отдачи от инвестиций.

В-третьих, увеличение госрасходов за счет описанного выше эффекта дохода снизит спрос на импорт. Однако одновременно с этим будут расти процентные ставки из-за увеличения спроса на деньги в условиях повышения номинального ВВП в силу увеличения госрасходов, и национальная валюта укрепится, соответственно увеличится импорт. Таким образом, результирующее изменение импорта будет незначительным, а укрепление национальной валюты, в свою очередь, неизбежно приведет к сокращению экспорта.

Следовательно, можно ожидать, что рост расходов государства окажет негативное воздействие на объем потребления домохозяйств, совокупных инвестиций и чистого экспорта. Соответственно единственная компонента, действующая в сторону увеличения спроса, - само государственное потребление.

Однако для полноты картины необходимо учитывать влияние госрасходов на другую часть тождества - на предложение. В макроэкономической теории предложение товаров и услуг определяется тремя переменными: технологией производства, капиталом и эффективным трудом. Увеличение любой из этих переменных приводит к росту выпуска.

Под технологией производства понимают знания, которые позволяют экономике производить больше при фиксированном количестве капитала и эффективного труда. Предполагается, что технология постепенно совершенствуется. В зависимости от модели этот процесс может быть случайным или детерминированным. Но в обоих случаях рост госрасходов не влияет на технологию или влияет незначительно (за исключением ситуаций, когда растут ассигнования на НИОКР).

Аналогично, в теоретических моделях предполагается, что капитал меняется медленно. Новые здания и оборудование требуют времени для постройки и установки; инвестиционные проекты - на планирование, согласование и реализацию. По этим причинам капитал предполагается фиксированным в краткосрочной перспективе, то есть госрасходы не оказывают на него значимого влияния.

Напротив, эффективный труд, под которым понимают количество отработанных часов с учетом различий в квалификации рабочей силы (часы инженера ценятся больше, чем рабочего), - это переменная, которая может подстраиваться под изменившиеся условия в экономике уже в краткосрочной перспективе. Гибкость данной переменной в том, что новых рабочих можно быстро нанять, уже работающих - перевести на частичную занятость или уволить. Поэтому возникает вопрос: приведет ли увеличение госрасходов к росту количества отработанных часов и соответственно выпуска? Ответ, как обычно, зависит от величины нескольких разнонаправленных эффектов.

С одной стороны, сокращение располагаемого дохода домохозяйств из-за ожидаемого роста налогов вынуждает их снижать количество часов своего досуга и увеличивать количество рабочих часов (эффект дохода). С другой стороны, рост налогов, вызывающий уменьшение зарплаты домохозяйств, приводит к замещению рабочих часов досугом (эффект замещения). Следовательно, суммарный эффект для предложения труда зависит от того, какой из двух эффектов окажется сильнее. Отметим, что если финансирование госрасходов происходит не за счет увеличения текущих налогов, то эффект замещения окажется незначительным и эффект дохода приведет к росту предложения труда и соответственно товаров и услуг.

Суммарный эффект от роста госрасходов для ВВП зависит от величины всех эффектов для спроса и предложения товаров и услуг. Увеличение госрасходов непосредственно ведет к росту спроса. Но это прямое влияние на спрос компенсируется уменьшением других его составляющих. Со стороны предложения количество эффективных часов может как увеличиться, так и уменьшиться. Чтобы уравнять спрос и предложение товаров и услуг, в модели обычно присутствует переменная, которая свободно подстраивается под изменившиеся условия в экономике. Обычно это реальная или номинальная процентная ставка. Из обзора теоретических моделей (Ramey, 2011) следует, что в теории можно получить достаточно широкий диапазон значений мультипликатора в зависимости от того, за счет каких средств финансируются госрасходы, и других факторов. К сожалению, этот диапазон значений такой широкий, что нельзя однозначно сказать, приведет увеличение госрасходов к росту ВВП или нет.

Так как теория не дает однозначного ответа на вопрос о знаке и величине мультипликатора, следует ответить на него эмпирически. На первый взгляд кажется, что это можно сделать, сопоставляя ряды данных по объемам госрасходов и ВВП и наблюдая, увеличивается ВВП сверх своего обычного тренда при росте госрасходов или нет. Однако из-за ряда проблем эта задача усложняется.

Например, если на данных наблюдается корреляция между динамикой госрасходов и ВВП, то это не позволяет однозначно утверждать, что рост ВВП вызван ростом госрасходов, так как может быть и наоборот: рост ВВП выступает причиной роста госрасходов. Обойти проблему причинности можно через фокусирование оценки эффективности бюджетных расходов на функциональных разделах и направлениях финансирования, о которых априори известно, что они не подвержены изменениям вслед за динамикой ВВП.

Другая сложная проблема для эмпирической оценки эффекта от увеличения госрасходов - ожидания экономических агентов. Обычно государственный бюджет определяется за несколько кварталов до того, как он начинает исполняться, соответственно домохозяйства и фирмы могут подстраивать свое поведение уже в настоящем, зная о будущих событиях в экономике. Например, фирмы могут заранее создать дополнительные рабочие места и закупить больше промежуточных товаров, чтобы быть готовыми к ожидаемому росту спроса на их продукцию в обозримом будущем. В то же время нанятые рабочие начнут покупать товары на полученную зарплату. Таким образом, эффект от увеличения госрасходов в будущем может возникнуть уже в текущем периоде, что приведет к недооценке мультипликатора госрасходов на ВВП.

Один из подходов к эмпирической оценке мультипликаторов, позволяющих решить указанные выше проблемы, предполагает применение векторной авторегрессии (VAR) - статистического метода выявления корреляции (зависимости) в данных. Если имеются длинные ряды по госрасходам, ВВП и ряду других переменных, то VAR-метод позволяет каждой переменной присвоить число, показывающее, как даже незначительное изменение этой переменной влияет на ВВП. Чтобы решить проблему влияния ожиданий экономических агентов, делается ряд предположений об их осведомленности о бюджетной политике и вводится ограничение на то, в какие моменты госрасходы могут влиять на ВВП. Обычно процесс изменения госрасходов в VAR-модели частично детерминированный. Предполагается, что экономические агенты, зная, как устроен процесс расходования государственных средств, могут предвидеть его детерминированную часть, но не могут предсказать случайную, которая называется шоком. Поэтому, идентифицируя шоки и определяя, как ВВП реагирует на них, можно решить проблему ожиданий агентов. Для решения проблемы эндогенности (взаимного влияния госрасходов и ВВП) в VAR-методе вводятся ограничения на зависимости между переменными, исходя из априорных предположений исследователя. Например, модель может быть построена так, что только шоки госрасходов, возникшие в предыдущие четыре квартала, могут повлиять на ВВП в текущем квартале.

Еще один метод, который позволяет избежать описанные выше проблемы эмпирического оценивания мультипликатора госрасходов, - «повествовательный подход» (narrative approach, см.: Romer, Romer, 1989). Для оценки ожиданий экономических агентов относительно будущих госрасходов этот метод предполагает использование официальной информации, например, бюджетных документов, новостных статей, официальных прогнозов рынка и др. Сравнение построенных ожиданий динамики госрасходов с реальной динамикой позволяет определить их неожиданные шоки и затем оценить, как ВВП реагирует на них.

В теоретической и эмпирической литературе показано, что значение мультипликатора госрасходов (или фискального мультипликатора) может зависеть от множества факторов, определяющих институциональную структуру экономики. К таким факторам можно отнести следующие:

• степень открытости экономики - мультипликатор, при прочих равных условиях, будет больше в менее открытых экономиках (Barrell et al., 2012; Ilzetzki et al., 2013);
• степень регулирования рынка труда государством - мультипликатор будет больше в странах с сильными профсоюзами и высокой степенью регулирования рынка труда (Cole, Ohanian, 2004; Gorodnichenko et al., 2012);
• развитость финансовых рынков - в странах с менее развитым финансовым рынком мультипликатор будет больше (Dolls et al., 2012);
• режим обменного курса - в странах с фиксированным обменным курсом мультипликатор будет больше (Born et al., 2013; Ilzetzki et al., 2013).

Как можно видеть, результаты исследований свидетельствуют в пользу гипотезы, согласно которой чем более открыта и менее зарегулирована экономическая система, тем меньший эффект для ВВП будет иметь рост общего уровня государственных расходов. Кроме того, в эмпирической литературе показано, что фискальный мультипликатор зависит от состояния бизнес-цикла: в периоды падения экономики мультипликатор в среднем больше (Jordа, Taylor, 2016; Batini et al., 2012; Baum et al., 2012). Таким образом, влияние фискальных стимулов на экономику может сильно зависеть от фундаментальных факторов экономической среды.

В литературе различают кратко и долгосрочный мультипликаторы в зависимости от механизма влияния госрасходов на ВВП. Принято считать, что рост госрасходов в краткосрочной перспективе влияет на ВВП через увеличение количества отработанных часов, то есть через количество труда. В долгосрочной перспективе влияние госрасходов на ВВП достигается путем накопления капитала (см.: Ramey, 2011). Соответственно кратко и долгосрочный мультипликаторы могут существенно различаться. Данное наблюдение важно при объяснении вариации мультипликаторов госрасходов в различных сферах экономики.

Влияние роста государственных расходов на увеличение количества эффективных часов, отработанных при производстве, будет примерно одинаковым для разных секторов экономики. Если государство решило дополнительно потратить 100 млн ед. национальной валюты на приобретение новой военной техники для нужд армии или медицинского оборудования для больниц, то производители той и другой продукции увеличат выпуск на 100 млн ед. национальной валюты, наняв новых рабочих или стимулируя повышение производительности труда уже существующих. Таким образом, краткосрочное влияние госрасходов на ВВП через увеличение отработанных часов будет примерно одинаковым в обеих сферах экономики.

Совсем иная ситуация в случае долгосрочного влияния госрасходов на ВВП через воздействие на капитал, используемый в экономике. Оно будет существенно зависеть от сферы экономики, к которой эти расходы относятся. Так, государственные расходы на покупку военной техники теоретически могут привести к тому, что армия станет лучше функционировать и уровень защиты страны от внешних угроз повысится, граждане станут чувствовать себя в большей безопасности и смогут работать эффективнее, однако техника для армии будет продуктом конечного потребления. В случае с государственными расходами на медицинское оборудование население начнет пользоваться более качественным медицинским обслуживанием, тем самым станет более здоровым, что будет означать увеличение человеческого капитала в экономике.

Если попытаться численно измерить изменение человеческого капитала в результате увеличения госрасходов, то величина этого изменения будет разной в двух рассмотренных случаях. Более того, однозначно утверждать, в каком случае накопление капитала окажется больше, нельзя: результат существенно зависит от текущего состояния экономики. В нормальной ситуации, когда уровень защиты от внешних угроз приемлемый, а сами внешние угрозы невысоки, увеличение человеческого капитала за счет улучшения показателей здоровья населения будет больше, чем вследствие ощущения большей безопасности.

Исходя из различий во влиянии на накопление капитала, государственные расходы принято делить в литературе на производительные и непроизводительные (IMF, 1995; Kneller et al., 1999; European Commission, 2012; Gupta et al., 2005). Производительные расходы в долгосрочной перспективе стимулируют экономический рост через накопление капитала. К ним относят расходы на строительство, инфраструктуру, здравоохранение, науку, образование. Непроизводительные расходы соответственно не влияют значимым образом на накопление капитала, если их уровень уже превышает некоторый минимально необходимый. К ним относят расходы на безопасность и правопорядок, национальную оборону, ЖКХ, содержание государственного аппарата. Из этого определения следует, что долгосрочный мультипликатор производительных расходов будет больше, чем непроизводительных, что подтверждается эмпирически (см.: Bose et al., 2007; Baldacci et al., 2008; Dunne, Uye, 2010).

Описанные выше различия в долгосрочном влиянии госрасходов на разные сферы экономики определяют разное влияние расходов на ВВП не только в долго-, но и в краткосрочной перспективе, поскольку экономические агенты формируют ожидания относительно будущего и меняют свое поведение в настоящем. Если ожидания агентов относительно перспектив накопления капитала и роста ВВП будут различаться в случаях, когда государство тратит 100 млн ед. национальной валюты на покупку военной техники или медицинского оборудования, то решения, которые агенты принимают сегодня, также будут различаться. Примером могут служить решения предпринимателей относительно инвестиций в текущем периоде. Если они ожидают, что экономика будет расти высокими темпами, то они станут больше инвестировать в текущем периоде, так как эти инвестиции позднее обеспечат высокую доходность. Увеличение инвестиций прямо влияет на рост ВВП уже в краткосрочной перспективе - через наращивание совокупного спроса в экономике. Соответственно (косвенное) влияние госрасходов на ВВП в краткосрочном периоде будет зависеть от сферы экономики: производительные расходы окажут большее влияние на ВВП, чем непроизводительные. Таким образом, краткосрочный мультипликатор государственных расходов, как и долгосрочный, зависит от сферы экономики.

В работе: Corsetti et al., 2012, авторы проводят эмпирический анализ детерминант мультипликаторов государственных расходов, используя данные по 17 странам ОЭСР за период 1975-2008 гг. Они пришли к следующим выводам: во-первых, влияние шоков госрасходов на макропоказатели систематически изменяется в зависимости от выбранного режима обменного курса (при фиксированном курсе мультипликатор госрасходов в среднем больше); во-вторых, мультипликатор госрасходов увеличивается во время кризиса.

Существует ряд исследований (Mountford, Uhlig, 2008; Blanchard, Perotti, 2002; Perotti, 2004; Giordano et al., 2008), где также используется VAR-подход применительно к мультипликаторам госрасходов (как общих, так и по отдельным статьям) и показано, что значение мультипликатора варьирует от 0,2 до 1. Такую большую разницу можно объяснить предположениями относительно идентификации шоков. В работе: Aschauer, 1989, на годовых данных с 1949 по 1985 г. для США показано, что а) невоенные расходы значительно больше влияют на совокупную производительность, чем военные расходы; б) влияние военных расходов на совокупную производительность статистически не значимо; в) расходы на «базовую» инфраструктуру (улицы, автомобильные дороги, аэропорты, общественный транспорт, системы водоснабжения и т. д.) оказывают большее положительное влияние на рост производительности, чем расходы на другие цели.

По данным о государственных расходах в 30 развивающихся странах за период с 1970 по 1990 г. (см.: Bose et al., 2007) было выявлено значимое положительное влияние на экономический рост только расходов на образование, влияние остальных направлений бюджетных трат оказалось незначимым. Анализируя данные по 118 развивающимся странам с 1971 по 2000 г. (Baldacci et al., 2008), авторы выявили положительное и значимое влияние государственных расходов на образование и здравоохранение на экономический рост за счет увеличения капитала в этих сферах. Более того, существует взаимообусловленность между расходами на образование и здравоохранение: более образованные индивиды требуют более высокого качества и количества услуг в сфере здравоохранения, и наоборот: рост сектора здравоохранения требует более высоких знаний и квалификации медицинского персонала, получаемых в сфере образования. Согласно результатам того же исследования, увеличение расходов на образование на 1 п. п. ВВП повышает среднегодовые темпы роста подушевого ВВП на 1,4 п.п. в последующие 15 лет. Увеличение государственных расходов на здравоохранение на 1 п.п. ВВП приводит к росту среднегодового подушевого ВВП на 0,5 п.п. Отмечается существенный временной лаг, в течение которого фиксируется положительное влияние этих расходов на экономический рост: около 2/3 прямого влияния расходов на образование наблюдается в первые 5 лет, но полный эффект можно ожидать лишь спустя 10-15 лет.

В эмпирической литературе активное научное обсуждение влияния военных расходов на экономическое развитие началось с работы: Benoit, 1978, в которой автор установил прямую положительную связь между ними. Это породило обширные исследования, но до сих пор консенсуса в этом вопросе нет (см.: Dunne, Uye, 2010). В первых работах (обзор 39 исследований см. в: Ram, 1995) не было существенных доказательств положительного влияния военных расходов на экономический рост, но не было выявлено и подтверждений их отрицательного влияния (обзор 54 исследований см в: Dunne, 1996). Выводы более поздних исследований стали сводиться к их незначимому или отрицательному влиянию на рост экономики (Smith, 2000; Fisher, Peters, 2010; Barro, Redlick, 2011). Различия в полученных оценках можно объяснить сложностью при подборе необходимых переменных, а также неоднородностью расходов государства на оборону. Полученное отрицательное влияние, как правило, наблюдалось в странах, переживающих военно-политический кризис и серьезные бюджетные ограничения (Smaldone, 2006). Согласно обзору 103 исследований влияния расходов на оборону, в 20% исследований оно оценено как положительное, в 37 - как отрицательное, в 43% значимая связь не выявлена. По оценкам для группы африканских стран (см.: Dunne, Uye, 2010) было установлено существенное отрицательное влияние военных расходов на экономический рост (коэффициент при соответствующей переменной равен -4,98). Согласно обзору 170 исследований (см.: Dunne, Tian, 2013), получены более устойчивые результаты, опирающиеся на обширные статистические данные по военным расходам, в соответствии с которыми авторы склоняются к отрицательному влиянию военных расходов на экономический рост. Тем не менее в этих исследованиях не решена проблема эндогенности из-за отсутствия качественной инструментальной переменной.

Среди российских работ можно выделить исследование: Иванова, Каменских, 2011, в котором анализируется эффективность госрасходов в России в 2000-2010 гг. Авторы рассчитали как общий мультипликатор для совокупного объема госрасходов, так и отдельные мультипликаторы для функциональных разделов госрасходов (национальная экономика, ЖКХ, окружающая среда, социальная сфера, культура, национальная оборона, безопасность и правоохранительная деятельность, общегосударственные вопросы). Для получения значений мультипликаторов используется двухшаговая процедура (см.: Corsetti et al., 2012). Авторы получают значение фискального мультипликатора 0,13, что показывает низкую эффективность государственных расходов в целом. Что касается мультипликаторов для отдельных направлений расходов бюджета расширенного правительства, то наибольшую эффективность показали госрасходы на национальную экономику, ЖКХ и охрану окружающей среды (мультипликатор равен 0,55). Для «силовых» расходов оценка мультипликатора составила 0,29, а для культуры и социальной сферы - 0,2.

В работе: Дробышевский, Назаров, 2012, также оценивается величина мультипликатора государственных расходов в России. Использовались следующие данные: совокупные государственные расходы федерального (1999-2011 гг.) и консолидированного (1999-2010 гг.) бюджетов; налоговые доходы федерального (1999-2011 гг.) и консолидированного (1999-2010 гг.) бюджетов; расходы на национальную оборону федерального бюджета (1999-2011 гг.); ВВП и совокупное потребление домашних хозяйств (1999-2010 гг.). Для всех указанных переменных использовались поквартальные данные в подушевом выражении и сопоставимых ценах 2005 г. При этом применялась размерность от двух до четырех переменных и учитывались лагированные значения от 1 до 3. Авторы оценивали величину мультипликатора методом структурной векторной авторегресии (SVAR) и получили следующие значения мультипликаторов (на данных по федеральному бюджету): 0,3-0,4 для мультипликатора по выпуску и 0,2 - по потреблению. Кроме оценки общего мультипликатора, в этой работе оценивалась величина мультипликатора военных расходов. В результате мультипликаторы по доходу и по потреблению для данного функционального направления оказались незначимыми и маленькими по абсолютной величине.

Как можно видеть, много исследований посвящено оценке мультипликаторов госрасходов. В ряде из них исследуется долгосрочное влияние изменения госрасходов на ВВП, в других - краткосрочный эффект. Главными эконометрическими трудностями во всех подобных работах выступают наличие возможной обратной связи (уровень ВВП определяет уровень госрасходов), влияние иных переменных (например, стихийное бедствие стало причиной падения ВВП и госрасходов одновременно) и риск занижения эффекта от госрасходов из-за влияния переменных, текущее значение которых определяется ожиданиями относительно будущего. Если не учитывать наличие этих проблем при построении и оценивании моделей, то оценки могут оказаться смещенными.

В целом рост совокупных государственных расходов способствует росту экономики, однако значения мультипликаторов государственных расходов различаются для разных функциональных направлений. В большинстве исследований показано, что государственные расходы на образование, здравоохранение, науку, транспорт и коммуникации положительно влияют на экономический рост. Кроме того, в последнее время большинство авторов склоняются к мнению, что увеличение расходов на оборону и другие «силовые» статьи либо не оказывает влияния на экономический рост, либо влияет отрицательно. Постепенно, с развитием методов оценивания фискальных мультипликаторов, полученные в эмпирической литературе результаты все больше свидетельствуют о позитивном влиянии на экономический рост производительных расходов и о негативном - непроизводительных.

Оценка эффективности бюджетных расходов в России

В нашем исследовании мы используем эмпирическую методологию, основанную на подходе: Corsetti et al., 2012, к оценке структурной векторной авторегрессии (SVAR). Это некоторая модификация классического метода векторной авторегрессии (VAR) и отличается от последнего тем, что накладывает дополнительные ограничения на матрицы коэффициентов. В настоящее время этот метод считается наиболее адекватным инструментом оценки фискальных мультипликаторов (см.: Clarida, Gali, 1993; Blanchard, Perotti, 2002; Mountford, Uhlig, 2008). Мы оцениваем мультипликаторы по отдельным направлениям расходования бюджетных средств: на национальную безопасность и правоохранительную деятельность, национальную оборону, образование, здравоохранение и спорт, дорожную инфраструктуру и транспорт. Выбор именно этих направлений бюджетных расходов обусловлен доступностью непрерывных рядов данных и тем, что именно они наиболее обсуждаемые и их можно изменить. (В отличие, например, от социальных расходов, которые создают самую серьезную нагрузку на государственный бюджет, однако при текущей системе пенсионного и страхового обеспечения они определяются количеством получателей и в среднесрочной перспективе их трудно изменить.) Кроме стандартных спецификаций с использованием таких переменных, как ВВП, совокупные бюджетные расходы и бюджетные расходы по отдельным функциональным разделам, мы также используем в качестве экзогенной переменной цены на нефть марки Brent . Включение в уравнения этой переменной объясняется сохраняющейся зависимостью от нефтяной отрасли российской экономики в целом и доходов федерального бюджета в частности.

При оценке используются данные Росстата по ВВП России с 2000 по 2016 г. в текущих ценах и постоянных ценах 2008 г. (в квартальном измерении), а также данные Федерального казначейства об исполнении бюджета расширенного правительства РФ за 2000-2016 гг. Переменные совокупных расходов и расходов по функциональным разделам переведены в постоянные цены 2008 г. с использованием квартальных данных по дефлятору ВВП для Российской Федерации (источник - Росстат).

На рисунке представлена динамика расходов бюджета расширенного правительства (в % ВВП) по отдельным функциональным разделам за 2000-2017 гг. За исключением последних лет, расходы по различным разделам сильно коррелируют между собой: одновременно падают или растут в зависимости от уменьшения или увеличения общих расходов бюджета. Однако в 2014-2016 гг. наблюдался явный уклон в сторону госрасходов на национальную оборону: они выросли с 3,2 до 4,4%, а расходы по остальным выбранным разделам не изменились или даже снизились .

Чтобы оценить мультипликаторы расходов для рассматриваемых разделов бюджетной классификации, предположим, что экономическая система России описывается моделью из двух одновременных уравнений: определяющего расходы бюджета и определяющего ВВП. При этом в модели обе переменные по умолчанию эндогенные. Соответственно для оценки этой динамической системы необходимо сделать дополнительные предположения, например о том, что некоторые переменные экзогенные по отношению к другим, исходя из их экономического смысла. Предположим, во-первых, что цена на нефть на мировом рынке задана экзогенно; во-вторых, что расходы бюджета в текущем периоде не зависят от ВВП того же периода. (Это предположение разумное, так как расходы бюджета в текущем году в соответствии с требованиями бюджетного законодательства определяются законами (решениями) о соответствующих бюджетах бюджетной системы страны, принятыми в предыдущем году, и потому не зависят от ВВП текущего периода.) Таким образом, рассматриваемая модель для оценки мультипликаторов бюджетных расходов имеет следующий вид:

где: Poil - средняя квартальная цена на нефть (в долларах); Gi - расходы по i-му функциональному разделу (направлению); Y - квартальный ВВП; e - структурные шоки соответствующих переменных. Расчеты проведены по данным с I кв. 2002 до IV кв. 2016 г. Для нас наибольший интерес представляет коэффициент a21, который отражает реакцию ВВП на единичный шок бюджетных расходов в текущем периоде. Если произойдет независимое увеличение логарифма расходов на 1, то в ответ на это логарифм ВВП увеличится на величину a21. (В терминах самих переменных это равносильно тому, что в ответ на 1-процентный рост бюджетных расходов ВВП увеличится на a21 процентов.) Модель оценивается для разного количества лагов: одного, двух и трех, а конечная модель выбирается на основе стандартных информационных критериев (AIC и BIC). Мы приводим оценки только коэффициента a21, который интерпретируем как мультипликатор бюджетных расходов по ВВП. Результаты оценок этого мультипликатора в SVAR-модели с тремя лагами (именно модель с таким количеством лагов была выбрана на основе информационных критериев) представлены в таблице 1.

В целом можно заключить, что полученные результаты согласуются со значениями мультипликаторов бюджетных расходов для Российской Федерации в других работах (см.: Иванова, Каменских, 2011; Дробышевский, Назаров, 2012). При этом наши результаты подтверждают гипотезу, согласно которой производительные расходы (на образование, здравоохранение и спорт, дорожную инфраструктуру и транспорт) имеют больший мультипликативный эффект для ВВП, чем непроизводительные (прежде всего на национальную оборону и в меньшей степени - на национальную безопасность и правоохранительную деятельность).

Оценка эффекта от изменения структуры бюджета

С точки зрения экономической политики наибольший интерес представляет анализ сравнительной эффективности различных направлений расходования бюджетных средств. Как упоминалось выше, согласно современным представлениям об общественных финансах, непроизводительные расходы, в отличие от производительных, в основном выступают конечным потреблением ресурсов, а значит, имеют меньший мультипликативный эффект для ВВП. Значения мультипликаторов могут существенно отличаться по странам, но их соотношение для производительных и непроизводительных расходов всегда не в пользу последних (см.: Kneller et al., 1999; Gupta et al., 2005; Bose et al., 2007; Baldacci et al., 2008; Dunne, Uye, 2010). Таким образом, изменение структуры бюджета может сказываться на долгосрочном экономическом росте за счет различных мультипликативных эффектов производительных и непроизводительных статей расходов бюджета.

Для оценки влияния структуры расходов бюджета на долгосрочные темпы экономического роста мы оценивали SVAR-модель, в которой в качестве структурной переменной используется темп прироста ВВП, а не его уровень:

где: T - налоговые доходы бюджета; G i - расходы по отдельным разделам (направлениям) бюджета; ΔY/Y - темп прироста ВВП.

Модель оценена на основе квартальных данных с 2009 по 2016 г. Оценка проводилась для случая одного и двух лагов (большее количество лагов на таком временном отрезке оценивать не представляется возможным - модель будет требовать слишком большого числа оцениваемых параметров), после чего выбиралась наиболее подходящая модель на основе стандартных информационных критериев (AIC и BIC).

Вид матрицы коэффициентов перед вектором ошибок обусловлен выбором следующих идентифицирующих предположений. Первое: отношение налоговых доходов к ВВП - наиболее экзогенная переменная и в текущем периоде зависит только от своих шоков и не зависит от шоков остальных переменных. Это предположение вполне реалистично, поскольку большая доля доходов бюджета относится к нефтяным доходам, которые зависят от цены на нефть и не зависят от расходов бюджета и ВВП России. Второе предположение такое же, как и в предыдущей модели: госрасходы в текущем периоде не зависят от изменения ВВП в том же периоде.

Здесь интерес представляет коэффициент a32, выступающий мультипликатором бюджетных расходов по ВВП. В модели (2) этот коэффициент показывает, на сколько процентных пунктов изменится темп прироста ВВП в текущем периоде, если расходы увеличатся на величину, равную 1 п. п. ВВП.

В таблице 2 представлены значения краткосрочных мультипликаторов на основе оценки модели (налоговые доходы бюджета, расходы по отдельным разделам (направлениям) бюджета, темп прироста ВВП) с двумя лагами (именно модель с таким количеством лагов была выбрана на основе информационных критериев). Как можно видеть, мультипликаторы для расходов на здравоохранение и спорт, дорожную инфраструктуру и транспорт больше, чем для расходов на национальную оборону. Это означает, что даже краткосрочное влияние производительных расходов на темпы роста ВВП в целом больше, чем непроизводительных.

Полученные результаты в целом подтверждают гипотезу, согласно которой непроизводительные расходы (в первую очередь на национальную оборону) оказывают негативное краткосрочное влияние на темпы экономического роста, в отличие от производительных (на образование, здравоохранение, транспорт и дорожное строительство). В то же время отметим положительное влияние расходов на национальную безопасность и правоохранительную деятельность.

Представляет интерес оценка характера долгосрочного влияния бюджетных расходов по тем или иным функциональным разделам, то есть как изменяется некоторый стационарный уровень экономического роста вследствие изменения той или иной макроэкономической переменной (долгосрочные мультипликативные эффекты). Предполагая стационарность VAR и нулевое математическое ожидание вектора ошибок (e T,t e G,t e Y,t ) T , можно определить математическое ожидание от уравнений системы следующим образом:

Если предположить, что повышение уровня бюджетных расходов происходит при изменении параметра δ Gi/Y , то соотношение между эффектом такого вмешательства для стационарного уровня экономического роста и эффектом для стационарного уровня расходов - его можно назвать долгосрочным мультипликатором такого вмешательства - будет рассчитываться следующим образом:

В таблице 3 представлена оценка таких долгосрочных мультипликаторов бюджетных расходов по различным функциональным разделам (направлениям).

Примечательно, что значение долгосрочного мультипликатора для расходов на национальную безопасность и правоохранительную деятельность принимает отрицательное расчетное значение, в отличие от краткосрочного значения. Этот результат подтверждает гипотезу, согласно которой расходы в текущем периоде по этому функциональному направлению могут приводить к увеличению выпуска и темпа роста ВВП, однако в средне- и долгосрочной перспективе оказываются непродуктивными и, в сочетании с расходами на национальную оборону, снижают темпы экономического роста. Отрицательный результат для долгосрочного расчетного мультипликатора расходов на дорожную инфраструктуру и транспорт можно объяснить недостаточно обоснованным выбором и завышенными ценами создаваемых (реконструируемых) объектов инфраструктуры, низкими показателями реального ввода новых объектов в этом секторе и чрезмерно большими сроками реализации данных инвестиционных проектов.

Полученные результаты позволяют оценить, как те или иные изменения в структуре расходов по выбранным функциональным разделам (направлениям) могут привести (если они планируются) или привели (если они уже произошли) к изменению темпов роста экономики в краткосрочной (5-7) и долгосрочной (10-15 лет) перспективе. Действительно, некоторое изменение структуры бюджетных расходов, согласно описанным выше и оцененным моделям, приводит к изменениям темпов роста:

где: Δgrowth SR(LR) - эффект для темпа роста ВВП в краткосрочной (долгосрочной) перспективе; ξ i SR(LR) - значение краткосрочного (долгосрочного) мультипликатора бюджетных расходов по i -му функциональному разделу (направлению); Δ(G i /Y) - изменение доли i -го функционального раздела (направления) бюджетных расходов в ВВП.

Имеются работы (Идрисов, Синельников-Мурылев, 2013; Кудрин, Соколов, 2017), в которых анализируется текущая бюджетная политика России и предлагаются способы изменения структуры бюджетных расходов (бюджетного маневра). Так, в: Кудрин, Соколов, 2017, предлагаются конкретные меры бюджетного стимулирования экономического роста, предусматривающие перераспределение расходов в пользу производительных направлений: увеличение расходов на образование на 0,9 п. п. ВВП, на здравоохранение - на 0,7 п. п. ВВП, на дорожное хозяйство и транспорт - на 0,9 п. п. ВВП; сокращение расходов на правоохранительную деятельность на 0,5 п. п. ВВП, на национальную оборону - на 0,3 п. п. ВВП.

Если предполагаемый «бюджетный маневр» касается ближайшей перспективы (например, с 2019 г.) и пока носит гипотетический характер, то за последние годы фактически изменилась структура расходов бюджета расширенного правительства: снизились расходы на образование (с 3,7% ВВП в 2011 г. до 3,5% в 2017 г.), на здравоохранение и спорт (с 3,5% ВВП в 2011 г. до 3,3% в 2017 г.), на национальную безопасность и правоохранительную деятельность (с 2,5% ВВП в 2011 г. до 2,3% в 2017 г.). Выросли расходы на национальную оборону (с 2,5% ВВП в 2011 г. до 3,1% ВВП в 2017 г.) и на транспорт и дорожное хозяйство (с 2,0% ВВП в 2011 г. до 2,1% в 2017 г.).

Оценим, как изменение структуры бюджетных расходов в 2011- 2017 гг. повлияло на темпы роста ВВП. Для оценки этого влияния, как и потенциального влияния «бюджетного маневра», применяется формула (5), в которой используются представленные в таблицах 2-3 значения кратко и долгосрочных мультипликаторов. Отметим также, что мы оцениваем эффект изменения структуры расходов бюджета расширенного правительства только по пяти выбранным функциональным разделам (направлениям): образование, здравоохранение, национальная безопасность и правоохранительная деятельность, национальная оборона, дорожное хозяйство и транспорт. В наших оценках отсутствуют такие важные направления расходов, как «социальная политика» и «общегосударственные вопросы». Во-первых, расходы на социальную политику во многом определяются пенсионными выплатами, которые зависят от демографической траектории, а потому во многом предопределены. Во-вторых, статистические ряды данных по другим направлениям не стабильны во времени: некоторые подстатьи бюджетных расходов могли переходить из одного направления расходов в другое. Отсутствие квартальных данных по этим отдельным подстатьям не позволяет получить корректную выборку по некоторым направлениям бюджетных расходов в рассматриваемый период. Соответствующие расчеты представлены в таблице 4.

Согласно нашим расчетам, перераспределение ресурсов от непроизводительных расходов к производительным в результате «бюджетного маневра» могло бы повысить краткосрочный темп экономического роста на ~0,4 п. п. (на горизонте 5-7 лет среднегодовые темпы роста могли быть выше на 0,4 п. п.), а изменение структуры расходов бюджета расширенного правительства в 2011- 2017 гг., наоборот, имело негативный краткосрочный эффект ~0,3 п. п. Естественно, долгосрочные эффекты отличаются от краткосрочных. Долгосрочное перераспределение ресурсов от непроизводительных расходов к производительным за счет «бюджетного маневра» могло бы повысить долгосрочные темпы экономического роста на 0,8 п. п., что за 20-30 лет позволит увеличить ВВП на 20-25%. Согласно нашим расчетам, изменение структуры бюджетных расходов за последние пять-шесть лет привело к снижению темпов экономического роста на 0,3 п. п. ежегодно, то есть вследствие трансформации структуры бюджета в 2011-2017 гг. среднегодовые темпы экономического роста уменьшились на 0,3 п. п.

Мы попытались оценить влияние структуры бюджетных расходов на экономику. Для этого были оценены фискальные мультипликаторы уровня и темпа роста ВВП по различным функциональным направлениям расходов бюджета расширенного правительства. Анализ зарубежных исследований влияния государственных расходов на ВВП показал, что при оценке мультипликаторов необходимо учитывать наличие возможной обратной связи (уровень ВВП определяет уровень госрасходов). В данной работе оценки мультипликаторов расходов по различным функциональным разделам бюджетной классификации проводились с помощью модели векторной авторегрессии. Этот подход основан на оценке системы уравнений, где каждая переменная зависит от лагов всех переменных системы. Так как при таком подходе все переменные системы эндогенные (определяются из модели), то влияние одной переменной на другую оценивается через ответную реакцию переменной на изменение другой переменной (которая в модели представляет остаточный член оцененного уравнения).

По результатам исследований по рассматриваемой тематике эффект от дополнительной единицы расходов зависит от их типа: непроизводительные расходы («силовые» статьи) - в отличие от производительных (инвестиции в физический и человеческий капитал) - выступают в основном конечным потреблением ресурсов, поэтому имеют меньший мультипликативный эффект как для ВВП, так и для темпа его роста. Отсюда возникает зависимость темпов экономического роста от структуры бюджета расширенного правительства.

Оценки мультипликаторов на основе SVAR-моделей в целом согласуются со значениями мультипликаторов бюджетных расходов для Российской Федерации, которые были получены в других работах (Иванова, Каменских, 2011; Дробышевский, Назаров, 2012). Их значения для производительных направлений в целом больше, чем для непроизводительных. Оценки влияния функциональных направлений расходов бюджета расширенного правительства на темпы роста ВВП показывают, что производительные расходы оказывают более значимое влияние на экономический рост, чем непроизводительные. Это позволяет оценить, как может повлиять «бюджетный маневр» на структурные темпы роста, а также как повлияло изменение структуры бюджетных расходов в 2011-2017 г. на экономический рост.

В условиях ухудшения внешнеэкономической конъюнктуры снижение расходов бюджета может иметь стабилизирующий эффект, однако с точки зрения влияния на рост оптимально снижать в первую очередь непроизводительные расходы, одновременно увеличивая либо, по меньшей мере, не снижая производительные. Так, оптимизация «несиловых» статей может сместить структуру расходов бюджета в сторону непроизводительных, что вряд ли будет способствовать увеличению темпов долгосрочного экономического роста.

Конечно, обеспечение безопасности при внутренних и внешних угрозах, в том числе за счет финансирования «силовых» статей, - необходимое условие устойчивого функционирования государства и поддержания социально-экономической стабильности. Тем не менее следует взвешенно подходить к определению необходимого уровня непроизводительных трат, понимая «цену», которую приходится платить обществу за ту или иную структуру бюджетных расходов.

Обратно к тексту

6 Мы намеренно выбрали посткризисный период.

Список литературы / References

• Дробышевский С., Назаров П. (2012). Оценка бюджетного и налогового мультипликатора в Российской Федерации. М.: РАНХиГС.
• Иванова Н., Каменских М. (2011). Эффективность государственных расходов в России // Экономическая политика. № 1. С. 176-192.
• Идрисов Г., Синельников-Мурылев C. (2013). Бюджетная политика и экономический рост // Вопросы экономики. № 8. С. 35-59.
• Кнобель А., Соколов И. (2012). Оценка бюджетной политики РФ на среднесрочную перспективу // Экономическое развитие России. Т. 19, № 12. С. 23-32.
• Кудрин А., Соколов И. (2017). Бюджетный маневр и структурная перестройка российской экономики // Вопросы экономики. № 9. С. 5-27.
• Alesina A., Ardagna S., Perotti R., Schiantarelli F. (1999). Fiscal policy, profits and investment. NBER Working Paper, No. 7207.
• Aschauer D. A. (1989). Is public expenditure productive? Journal of Monetary Economics, Vol. 23, No. 2, pp. 177-200.
• Baldacci E., Clements B., Gupta S., Cui Q. (2008). Social spending, human capi tal, and growth in developing countries. World Development, Vol. 36, No. 8, pp. 1317-1341.
• Barrell R., Holland D., Hurst I. (2012). Fiscal consolidation: Part 2. Fiscal multipliers and fiscal consolidations. OECD Economics Department Working Paper, No. 933.
• Barro R. J. (1991). Economic growth in a cross section of countries. Quarterly Journal of Economics, Vol. 106, No. 2, pp. 407-443.
• Barro R. (1996). Determinants of economic growth: A cross-country empirical study.
• NBER Working Paper, No. 5698.
• Barro R. J., Lee J. W. (1993). International comparisons of educational attainment.
• Journal of Monetary Economics, Vol. 32, No. 3, pp. 363-394.
• Barro R. J, Redlick C. J. (2011). Macroeconomic effects from government purchases and taxes. Quarterly Journal of Economics, Vol. 126, No. 1, pp. 51-102.
• Barro R., Sala-i-Martin X. (1995). Economic growth. N. Y.: McGraw Hill.
• Batini N., Callegari G., Melina G. (2012). Successful austerity in the United States, Europe and Japan. IMF Working Paper, No. 12/190.
• Baum A., Poplawski-Ribeiro M., Weber A. (2012). Fiscal multipliers and the state of the economy. IMF Working Paper, No. 12/286.
• Benoit E. (1978). Growth and defence in LDCs. Economic Development and Cultural Change, Vol. 26, pp. 271-280.
• Blanchard O., Perotti R. (2002). An empirical characterization of the dynamic effects of changes in government spending and taxes on output. Quarterly Journal of Economics, Vol. 117, No. 4, pp. 1329-1368.
• Born B., Juessen F., Müller G. (2013). Exchange rate regimes and fiscal multipliers.
• Journal of Economic Dynamics and Control, Vol. 37, No. 2, pp. 446-465.
• Bose N., Haque M. E., Osborn D. R. (2007). Public expenditure and economic growth: A disaggregated analysis for developing countries. The Manchester School, Vol. 75, No. 5, pp. 533-556.
• Clarida R., Gali J. (1994). Sources of real exchange rate fluctuations: How important are nominal shocks? NBER Working Paper, No. 4658.
• Corsetti G., Meier A., Müller G. J. (2012). What determines government spending multipliers? Economic Policy, Vol. 27, No. 72, pp. 521-565.
• Cole H. L., Ohanian L. E. (2004). New Deal policies and the persistence of the great depression: A general equilibrium analysis. Journal of Political Economy, Vol. 112, No. 4, pp. 779-816.
• Devarajan S., Swaroop V., Zou H. (1997). The composition of public expenditure and economic growth. Journal of Monetary Economics, Vol. 37, No. 2-3, pp. 313-344. Dicle B., Dicle M. F. (2010). Military spending and GDP growth: Is there a general causal relationship? Journal of Comparative Policy Analysis, Vol. 12, No. 3, pp. 311-345.
• Dolls M., Fuesta C., Peichl A. (2012). Automatic stabilizers and economic crisis: US vs.
• Europe. Journal of Public Economics, Vol. 96, No. 3-4, pp. 279-294.
• Dunne J. P. (1996). Economic effects of military expenditure in developing countries: A survey. Contributions to Economic Analysis, Vol. 235, pp. 439-464.
• Dunne J. P., Uye M. (2010). Military spending and development. In: A. Tan (ed.).
• The global arms trade: A handbook. L.: Routledge, pp. 293-305.
• Dunne J. P., Tian N. (2013). Military spending and economic growth: A survey.
• The Economics of Peace and Security Journal, Vol. 8, No. 1, pp. 5-11.
• European Commission (2012). The quality of public expenditures in the EU. European Economy. Occasional Papers, No. 125.
• Feldstein M. (1996). The missing piece in policy analysis: Social security reform.
• American Economic Review, Vol. 86, No. 2, pp. 1-14.
• Fisher J. D. M., Peters R. (2010). Using stock return to identify government spending shocks. Journal of Economic Literature, Vol. 120, No. 544, pp. 414-436.
• Giordano R., Momigliano S., Neri S., Perotti R. (2008). The effects of fiscal policy in Italy: Evidence from a VAR model. Banca d’Italia Working Papers, January.
• Gorodnichenko Y., Mendoza E. G., Tesar L. L. (2012). The Finnish great depression: From Russia with love. American Economic Review, Vol. 102, No. 4, pp. 1619-1643.
• Gupta S., Clements B., Baldacci E., Mulas-Granados C. (2005). Fiscal policy, expenditure composition, and growth in low-income countries. Journal of International Money and Finance, Vol. 24, No. 3, pp. 441-463.
• IMF (1995). Unproductive public expenditures: A pragmatic approach to policy analysis.
• IMF Pamphlet Series, No. 48.
• Ilzetzki E, Mendoza E. G., Végh C. A. (2013). The time for austerity: Estimating the average treatment effect of fiscal policy. Journal of Monetary Economics, Vol. 60, No. 2, pp. 239-254.
• Iradian G. (2007). Rapid growth in transition economies: Growth-accounting approach.
• IMF Working Paper, No. WP/07/164.
• Jordа Т., Taylor A. M. (2016). How big (small?) are fiscal multipliers? Journal of Monetary Economics, Vol. 60, No. 2, pp. 239-254.
• Kneller R., Bleaney M., Gemell N. (1999). Fiscal policy and growth: Evidence from OECD countries. Journal of Public Economics, Vol. 74, No. 2, pp. 171-190.
• Lucas Jr. R. E. (1988). On the mechanics of economic development. Journal of Monetary Economics, Vol. 22, No. 1, pp. 3-42.
• Moreno-Dodson B. (ed.) (2013). Is fiscal policy the answer? А developing country perspective. Washington, DC: World Bank.
• Mountford A., Uhlig H. (2008). What are the effects of fiscal policy shocks? NBER Working Paper, No. 14551.
• Perotti R. (2004). Estimating the effects of fiscal policy in OECD countries. IGIER Working Papers, No. 276.
• Ram R. (1995). Defense expenditure and economic growth. In: K. Hartley, T. Sandler (eds.). Handbook of defense economics. Vol. 1. Amsterdam: Elsevier, pp. 251-274. Ramey V. A. (2011). Can government purchases stimulate the economy? Journal of
• Economic Literature, Vol. 49, No. 3, pp. 73-85.
• Romer C. D., Romer D. H. (1989). Does monetary policy matter? A new test in the spirit of Friedman and Schwartz. NBER Macroeconomics Annual, Vol. 4, pp. 121-170.
• Smaldone J. P. (2006). African military spending: Defence versus development? African Security Review, Vol. 15, No. 4, pp. 18-32.
• Smith R. P. (2000). Defence expenditure and economic growth. In: N. P. Gleditsch,
• G. Lindgren, N. Mouhleb, S. Smit, I. de Soysa (eds.). Making peace pay: A biblio­ graphy on disarmament and conversion. Claremont, CA: Regina Books, pp. 15-24. Tanzi V., Zee H. (1997). Fiscal policy and long-run growth. International Monetary
• Fund Staff Papers, Vol. 44, No. 2, pp. 179-209.
• World Bank (2006). Fiscal policy for growth and development: An interim report
• Background Paper for the Development Committee Meetings. Washington, DC. World Bank (2007). Fiscal policy for growth and development: Further analysis and lessons from country case studies. Background Paper for the Development Committee Meetings. Washington, DC.

Введение

Рассматриваемая тема является весьма актуальной в наше время, так как экономический рост является одним из самых волнующих общество вопросов. Экономический рост предоставляет новые возможности в развитии и улучшении качества производства организации. Отдельно для предприятий экономический рост служит положительной характеристикой их развития и процветания. Категория экономического роста является главной чертой общественного производства. Она дает возможность не только повышать потребление и увеличивать наличные ресурсы, но и открывать новые дополнительные инвестиции в формирование производства будущего. Структурные процессы, происходящие в национальной экономике и изменения, происходящие в динамике и уровне развития, значительно влияют на экономический рост, что в свою очередь во многом отражается в жизни страны и ее перспективах на будущее. Экономический рост в России является постоянным и носит устойчивый восходящий характер, начиная с 2000 г., но последние годы после мирового финансового кризиса 2008 г. его темпы существенно сократились и колеблются на уровне 1-3% прироста ВВП в год. В 2015 г. темпы роста ВВП вообще составили -3% Эта проблема становится наиболее острой для нашей страны в сложившихся сложных условиях, вызванных обострением международных отношений в области геополитики и принятием против России экономических санкций. Все это формирует новые вызовы и способствует актуализации дискуссий, связанных с поиском новых факторов и созданием дополнительных условий экономического роста для России.

Понятие и сущность экономического роста

В соответствии с одним подходом экономический рост представляет собой постоянное увеличение объемов продуктов и услуг, произведенных в стране за определенный период времени (обычно за год) . Также можно определить экономический рост как рост выпуска продукции или как увеличение дохода трудоустроенного. Экономический рост (economic growth) — это долгосрочная тенденция увеличения реального ВВП . В экономической литературе можно встретить также определение экономического роста как развитие экономической системы посредством увеличения реального дохода в экономике . Экономический рост - это долговременные изменения реального объема национального производства, связанные с развитием производительных сил в долгосрочном временном интервале .

Рассмотренные определения характеризуют экономический рост преимущественно с количественной стороны, что является существенным ограничением и не позволяет более полно раскрыть содержание данного явления. Экономический рост является основным экономическим показателем. Он отражает умение национальной экономики удовлетворять население, реализуя необходимые ему блага, и способность повышения уровня жизни населения. Поэтому можно выделить одно главное определение экономического роста - это реальное повышение объемов и масштабов, разработанных за определенный промежуток времени, материальных и нематериальных благ, высококачественное увеличение финансовых возможностей национальной экономики и ее позиции в экономике мира. Сам экономический рост связан с количественным ростом благ по отношению к мировой экономике, однако такое возможно только при улучшении качества технологии изготовления благ в условиях влияния как экономических, так и неэкономических факторов .

Таким образом, на наш взгляд, под экономическим ростом следует понимать долговременные изменения реального объема национального производства, связанные с развитием производительных сил в долгосрочном временном интервале и обеспечивающие достижение увеличения личностного и общественного благосостояния посредством повышения качества жизни населения, выражающегося в росте платежеспособности потребительского спроса, уровня образования и квалификации рабочей силы, улучшении жилищных условий, социальной обстановки в стране и сокращении дифференциации уровня доходов населения.

Типы экономического роста: сравнительный анализ

В зависимости от того, какие факторы преобладают в экономике выделяют два основных типа экономического роста: экстенсивный и интенсивный. Для наиболее наглядного понимания различий между этими двумя типами экономического роста проведем их сравнение по следующим критериям: основной фактор роста, характеристика труда, направление использования капитала, особенности использования природных ресурсов, дифференциация и диверсификация продукта, состояние экономики. Результаты сравнения представлены в таблице 1.

Таблица 1

Сравнительная таблица типов экономического роста по их критериям .

Критерии сравнения	Экстенсивный экономический рост	Интенсивный экономический рост
1. Основной фактор роста	Увеличение объема инвестиций при сохранении существующего уровня технологий	Ускорение научно-технического прогресса: внедрение новых технологий, путем обновления основных фондов
2. Характеристика труда	Увеличение числа занятых работников	Повышение квалификации работников
	Рост объема потребляемого сырья, топлива, материалов и других элементов капитала	Повышение использования оборотных фондов
4. Особенности использования природных ресурсов	Неразумное пользование природными ресурсами	Разумное пользование природными ресурсами
5. Дифференциация и диверсификация продукта	Постоянная структура продукта	Увеличение предлагаемого ассортимента и улучшение качества продукта
6. Состояние экономики	Медленное развитие экономики. Неминуемость кризисов в экономике	Рост эффективности использования факторов производства и их качественное улучшение

Следует отметить, что в мировом понимании два этих типа экономического роста не существуют в чистом виде, один из них всегда превышает другой. Чтобы узнать к какому типу относится экономический рост, необходимо изначально установить за счет каких факторов — качественных или количественных — был получен прирост производства. Оба этих типа существуют обособленно друг от друга только в идеальном представлении. В настоящей же жизни они взаимосвязаны между собой и представляют собой смешанный тип. Смешанный тип экономического роста подразумевает под собой увеличение прироста производства за счет умножения используемого сырья и труда и одновременно за счет усовершенствования технологий производства.

Условия экономического роста и роль государства в их создании

Можно выделить три основных условия экономического роста: изменение количества и качества рабочей силы; рост акционерного капитала; технологические сдвиги. Рассмотрим особенности их формирования в России:

1. Рабочая сила. В России в решение проблемы развития технологий и развития рабочей силы проявляются противоречия между возрастающим спросом на высококвалифицированный персонал и нежеланием представителей бизнеса вкладывать в его развитие . К. Маркс указывает на то, что главной производительной силой общества является сам человек, а накопление его созидательных способностей - главное богатство: «… в качестве главной основы производства и богатства выступает развитие общественного индивида» . Он рассматривал «производство человека», как второй вид общественного производства : накопление производительной силы труда преимущественно за счет развития умственных способностей человека. К. Маркс писал: «Для того чтобы преобразовать общечеловеческую природу так, чтобы она получила подготовку и навыки в определенной отрасли труда, стала развитой и специфической рабочей силой, требуется определенное образование или воспитание, которое стоит большей или меньшей суммы товарных эквивалентов. Эти издержки на образование различны в зависимости от квалификации рабочей силы». . В решении этого противоречия увеличивается роль государства, которое должно создавать условия для стимулирования бизнес-структур к развитию человеческого капитала.

2. Акционерный капитал. Лучшие рабочие места реализуются за счет наилучших ресурсов производства. Достаточно большим экономическим ростом обладает страна, вкладывающая большую часть ВВП в новые компании и их оснащение.

3. Технологические изменения. Последнее условие, непосредственно влияющее на совокупное предложение — это скорость введения новой технологии. Научные исследования проходят и в частном, и в общественном разрезе, государство оказывает различную поддержку этому исходя из условий будущих выгод.

Факторы экономического роста

Факторы экономического роста — это явления, обстоятельства и процессы, которые имеют свойство устанавливать темпы и масштабы долгосрочного увеличения реального объема национального производства . Факторы экономического роста часто группируются в соответствии с типами экономического роста. К экстенсивным факторам относят рост затрат капитала и труда, к интенсивным - технологический прогресс, экономию на масштабах, рост образовательного и профессионального уровня работников, повышение мобильности и улучшение распределения ресурсов, совершенствование управления производством, соответствующее улучшение законодательства и так далее, то есть все, что позволяет качественно усовершенствовать как сами факторы производства, так и процесс их использования.

Основным фактором устойчивого экономического роста сегодня считается конкурентоспособность, она опирается на инновационную активность бизнеса . Кроме того, к факторам экономического роста относятся: природные ресурсы, трудовой потенциал общества, капитал, предпринимательская способность, научно-технический прогресс, совокупный спрос. Природные ресурсы, как фактор экономического роста, ограничены в природе и их число и общедоступность со временем уменьшаются. С количественной стороны природные ресурсы являются источником роста объема производства, а с качественной - источником выступает совокупность всех применяемых средств их использования . Под трудовыми ресурсами понимается фактор экономического роста, связанный с качеством рабочей силы. К нему относятся как их количество, так и уровень образования, дисциплинированность, предприимчивость, финансовое сознание и высококлассная подготовка. К капиталу относятся основные производственные фонды, а именно промышленные здания и сооружения, станочный парк, оборудование. Фактор совокупного спроса включает в себя снижение цен на производственные ресурсы, инфляцию, развитие системы кредита, а именно расширение возможности получения кредитов, снижение степени монополизации рынков, а также снижение налогов на прибыль . Предпринимательская способность — наличие у определенной доли жителей необходимых для бизнесмена качеств, таких как предприимчивость, трудолюбие, лояльность к государственным интересам и так далее. В современных условиях особое внимание следует уделять формированию инновационного мышления и стимулированию инновационной активности предпринимателей. Научно-технический прогресс (НТП) - самый важный элемент экономического роста. Он представляет собой возникновение новых, наиболее действенных методов изготовления продукции и является основным фактором экономического роста.

Исследование условий и факторов экономического роста в России на современном этапе

В России уже значительное время экономический рост является устойчивым. Начало его увеличения и полезного влияния на экономику страны можно проследить с 2000 г., в то время как происходило воссоздание экономики и формирование новых методов решения финансовых трудностей. Но последние годы после мирового финансового кризиса 2008 г. его темпы существенно сократились и колеблются на уровне 1-3% прироста ВВП в год (рис. 1). Эта проблема становится наиболее острой для нашей страны в сложившихся сложных условиях, вызванных обострением международных отношений в области геополитики и принятием против России экономических санкций.

Экономический рост - ключевой фактор социально-политического развития государства. Посредством каких методов он может быть обеспечен? Какая из моделей стимулирования экономического роста предполагает наибольшую эффективность? Какая из них идеально подходит для России?

Экономический рост страны - явление, которое имеет достаточно много трактовок. Достаточно распространена интерпретация, по которой рассматриваемый термин следует понимать как развитие национальной хозяйственной системы, при котором наблюдается увеличение ключевых макроэкономических индикаторов, прежде всего ВВП. Соответственно, темпы экономического роста могут отражать увеличение ВВП в целом или по показателю на душу населения.

Существует две основные категории, в рамках которых эксперты классифицируют рассматриваемое явление. Во-первых, есть экстенсивный экономический рост. Его ключевой признак - производительность труда в национальной хозяйственной системе заметно не меняется, исходя из соотношения ВВП и работающих граждан, величины капитала и других ресурсов. Есть и интенсивный экономический рост. Он, в свою очередь, характеризуется ростом ВВП при прежнем количестве работающих граждан, уровне капитализации и задействовании иных ресурсах или же увеличением его в темпах, значительно опережающих динамику занятости населения и инвестиций.

Факторы экономического роста

За счет каких ключевых факторов происходит обеспечение экономического роста в государстве? Эксперты называют следующий их перечень: объемы природных ресурсов, качество кадров, уровень капитализации, технологичность хозяйства, покупательная способность граждан, а также эффективность распределения экономических ресурсов. При этом дефицит какого-либо ресурса должен компенсироваться иными источниками. Так, например, в развитых азиатских государствах - Южной Корее, Японии, Сингапуре - крайне мало природных ресурсов. Однако правительства этих стран смогли компенсировать их недостаток за счет повышения качества кадров, привлечения иностранного капитала, принятия мер по повышению эффективности распределения ресурсов, а также за счет повышения технологичности экономики.

Рассмотрим отмеченные нами основные типы экономического роста - экстенсивный и интенсивный - подробнее.

Экстенсивный рост

Как мы уже отметили выше, национальная хозяйственная система, которая характеризуется данным типом роста, развивается за счет количественного увеличения ресурсов. Экономический рост осуществляется за счет открытия новых производств, на которых выпускается та же продукция, что и на текущих, закупки большего количества оборудования, привлечения новых кадров.

Экстенсивный экономический рост, как полагают многие исследователи, имеет ряд ощутимых положительных сторон. Так, например, с помощью открытия новых производств решается проблема безработицы. Также экстенсивный экономический рост способствует более активному освоению компаниями природных ресурсов. Вместе с тем национальная хозяйственная система государства в рамках данной модели развития может начать отставать от экономик других стран. Это может обусловить дисбаланс во внешней торговле, поставить многие отрасли производства в слишком высокую зависимость от импорта.

Есть версия, что экстенсивный экономический рост возможен только в тех странах, которые могут себе позволить развиваться в рамках данной модели - обладают достаточными природными ресурсами, кадровым потенциалом. Япония и Южная Корея, а уж тем более Сингапур, таким образом, в принципе не смогли бы выстроить работоспособную экономику, если бы не отказались от экстенсивной концепции - считают эксперты.

Пределы экстенсивного роста

До каких пор государство может развиваться в рамках экстенсивной модели? Собственно, до того момента, пока имеющиеся ресурсы не начнут заканчиваться, или же до тех пор, пока будет сохраняться целесообразность дальнейшего увеличения объемов производства. Затем срабатывает, в частности, второй фактор - вложения в экстенсивный рост попросту не оправдывают себя. Многие эксперты считают, что проблемы экономического роста в СССР, возникшие к середине 80-х и во многом обусловившие переход к "перестройке", были обусловлены как раз таки акцентированием развития хозяйства страны на принципах, характерных для экстенсивной модели. Некоторые аналитики посчитали, что прирост национального дохода в СССР величиной в 1% сопровождался необходимостью увеличить объем производственных фондов примерно на 1,7%. То есть одна из самых мощных экономик в мире функционировала в очень затратном с точки зрения инвестирования режиме.

Есть, безусловно, совершенно иная точка зрения касательно развития советского национального хозяйства. По ней, экономика СССР действительно была по многим параметрам экстенсивной, однако не было никаких объективных барьеров для того, чтобы в относительно короткие сроки улучшить ее ключевые показатели. В частности, никаких проблем не должно было быть с тем, чтобы инвестировать в отрасль информационных технологий: все ресурсы у СССР для этого, полагают эксперты, были. И потому "перестройка" воспринимается сторонниками данной точки зрения не как следствие экстенсивного развития экономики страны, а как фактор, который помешал хозяйственной системе пройти назревавшую модернизацию.

Вместе с тем, несмотря на сложности периода после распада СССР, начался экономический рост в России, в отдельные годы выражающийся во внушительных цифрах. Так, например, ВВП страны в номинальном выражении с 2000 по 2014-й годы вырос в несколько раз, в реальном - почти вдвое. Многими экспертами соответствующий рост экономики страны был охарактеризован как интенсивный. Рассмотрим сущность этого явления подробнее.

Интенсивный рост

Интенсивный экономический рост и развитие национальной хозяйственной системы в рамках него предполагают, что улучшаются, прежде всего, технологии производства, растет производительность труда, активно применяются инновационные подходы в выпуске тех или иных товаров. Значимым фактором в совершенствовании экономики выступают энергосберегающие технологии, различные методы рационализации производства. Государства, взявшие курс на интенсивный экономический рост, как это неоднократно доказано на практике, могут обеспечить устойчивое развитие национальной хозяйственной системы, даже если в стране ощущается недостаток природных и кадровых ресурсов. И это одна из ключевых положительных сторон рассматриваемого явления: страна может вырасти в развитую, конкурентоспособную, влиятельную с точки зрения участия в мировой торговле.

Недостатки интенсивной модели

Вместе с тем даже самая инновационная экономика, экономический рост в которой - неоспоримо интенсивный, может столкнуться с рядом весьма значимых проблем, осложняющих дальнейшие перспективы развития страны. Прежде всего, отметим то обстоятельство, что любая сфера производства требует рынков сбыта. При росте конкуренции, в том числе и на уровне мировой экономики, предложение растет, а емкость соответствующих сегментов может не увеличиваться в сопоставимых темпах. Это может привести к перепроизводству, как следствие - сокращению экономики. Говоря о Японии, многие экономисты сходятся во мнении, что, несмотря на очевидные успехи в выстраивании конкурентоспособной модели хозяйственного развития, это государство как раз таки испытывает сложности со сбытом производимых товаров. Вследствие этого ВВП в Японии в последние несколько лет снижается.

Другая проблема, характерная для экономики интенсивного типа, - формируются условия, способствующие безработице. Предприятия стремятся увеличивать темпы производства посредством внедрения новых технологий, а не за счет привлечения новых кадров. В свою очередь, открытие новых фабрик может быть осложнено первой отмеченной проблемой - низкой емкостью рынков сбыта. Хотя, как отмечают многие экономисты, в государствах с интенсивной экономической моделью, как правило, в достаточной мере эффективно работает система социальной поддержки граждан, не имеющих занятости. Понимая, что выбранная стратегия роста так или иначе обуславливает безработицу, страны стараются иметь соответствующие резервы.

Практика выбора оптимальной модели

Бурное развитие в рамках интенсивной экономической модели в прогрессивных странах Азии происходило не непрерывно, а в отдельные периоды. Примерно с начала 70-х по конец 80-х годов ВВП этих государств достаточно уверенно рос. После этого темпы экономического роста в этих государствах, особенно в Японии, на некоторое время замедлились. С начала 2000-х, благодаря новым инвестициям в перспективные сектора - машиностроение, IT, в странах Юго-Восточной Азии вновь произошел активный рост национального хозяйства. Таким образом, экономический рост и развитие в рамках интенсивной модели так или иначе могут происходить неравномерно.

В свою очередь, динамика увеличения ВВП СССР, если рассматривать его как государство с преимущественно экстенсивной (хотя в среде экономистов есть резкие возражения касательно этой точки зрения) моделью развития национального хозяйства, практически во все послевоенные годы была положительной. Даже в годы "перестройки" ВВП страны практически не снизился, а по некоторым данным - вырос. Проблем с безработицей в СССР практически не было, а уровень доходов населения в целом был сопоставим с показателями некоторых развитых стран. В частности, если говорить о периоде "перестройки", он, по некоторым данным, был близким к цифрам, зафиксированным в Южной Корее, к тому моменту осуществившей уверенный переход к интенсивной хозяйственной модели.

Таким образом, быть может, если сравнивать основные типы экономического роста, именно экстенсивный предпочтительнее с точки зрения стабильности развития государства? Разумеется, если говорить о тех случаях, когда страна может выбрать один из двух. В случае с Кореей, Японией, Сингапуром выбор особо не стоял. Либо интенсивное развитие, либо крайне слабая экономика и низкий уровень жизни граждан. Быть может, экономический рост в России целесообразнее базировать на экстенсивных принципах?

Компромисс в оценках

Спектр мнений экспертов касательно данной проблематики широчайший. Однако многие экономисты предпочитают компромисс: все же не бросаться в крайности, а приспосабливать ту или иную концепцию развития к конкретному историческому периоду. То есть, если следовать данной точке зрения, устойчивый экономический рост в СССР был так или иначе оправдан следованием экстенсивной модели только до определенного момента. Переход к новым концепциям по факту "перестройки" или же вне диапазона ее реформ, которые носили все же преимущественно политический характер, так или иначе назревал. СССР, условно говоря, мог бы вполне "перестроить" экономику - как вариант по китайскому образцу, который оказался несомненно успешным. Некоторое время страна могла бы развиваться в рамках инновационных концепций, обусловленных реалиями мирового рынка.

Есть еще одна интереснейшая точка зрения, и притом она довольно распространена в среде российских экспертов. В соответствии с ней, отмеченные нами типы экономического роста в чистом виде достаточно сложно встретить в какой-либо хозяйственной системе мира. То есть соответствующие концепции могут быть характерны главным образом для отдельных сегментов национальной экономики или же преобладать в ней в отдельные исторические периоды. Кроме того, любой технический прогресс, полагают исследователи, так или иначе со временем трансформируется в привычную всем данность. Если какое-то время назад запуск, условно говоря, 3D-принтеров в производство считался несомненным шагом вперед в аспекте придания экономике интенсивных импульсов, то сегодня развертывание выпуска подобных устройств многие экономисты склонны считать уже экстенсивной стратегией. И потому даже прогрессивную экономику Японии, которая по факту находится в кризисе, ее ВВП не растет, некоторые аналитики считают в значительной степени экстенсивной. Промышленность этой страны, полагают они, не предлагает принципиально новых решений, продолжая снабжать мировой рынок продукцией, выпущенной по технологиям, которые были разработаны десятки лет назад.

Таким образом, уровень экономического роста той или иной страны в разные периоды времени может быть обусловлен трендами, актуальными для обоих концепций. И потому деление модели на интенсивную и экстенсивную, согласно одной из популярных точек зрения, в большей степени теоретическое. На практике даже в самых прогрессивных государствах могут наблюдаться тенденции, характерные для экстенсивной экономики. Может быть и наоборот. То есть в странах, где присутствует всеми признанная хозяйственная система экстенсивного типа, могут сложиться все условия, чтобы адаптировать экономику к интенсивной модели развития.

Экономика России: оптимальная модель развития

Современный экономический рост в России, особенно в силу известных политических событий, - вопрос чрезвычайно актуальный с точки зрения перспектив дальнейшего развития страны. Есть эксперты, которые считают, что необходимы глубокие реформы в отношении национальной хозяйственной системы РФ. Есть аналитики, которые уверены: текущий курс в целом правилен, нужно только дождаться улучшения политической и внешнеэкономической конъюнктуры, и рост экономики, наблюдавшийся в течение последних лет, продолжится, быть может, даже более активно. Какова аргументация касательно каждой из этих точек зрения? И как с ней можно соотнести рассматриваемые нами типы экономического роста?

Реформы или поступательное развитие?

Сторонники реформ в национальной хозяйственной системе России уверены: доходы бюджета слишком сильно зависят от цен на нефть и газ. В свою очередь, государственное финансирование - один из стержней экономики РФ.

Бюджетная сфера, полагают экономисты, одна из ключевых в аспекте функционирования хозяйственной системы. По факту развитие очень многих отраслей напрямую зависит от положения дел в ней. Фастуфуд, розничная торговля - отрасли, рост которых в значительной мере определяется покупательной способностью, прежде всего бюджетников. И потому, если государство не будет обладать ресурсом для поддержки благосостояния граждан, занятых в бюджетной сфере, от этого пострадают многие ведущие отрасли. В связи с этим экономику РФ нужно модернизировать, исходя из необходимости диверсификации, прежде всего, бюджетных доходов.

Эта стратегия, полагают эксперты, практически означает уверенный перевод хозяйства страны на интенсивную модель развития. Необходимо, считают аналитики, инвестировать в наукоемкие отрасли, которые будут способны создавать продукт с высокой добавленной стоимостью, цена на который не может упасть так, как это происходит с нефтью.

Есть в среде российских экспертов оппоненты данной точке зрения. По их мнению, текущая структура экономики, даже с учетом акцента на нефтяную отрасль, в целом в достаточной мере сбалансирована для успешного дальнейшего развития. Есть, конечно, как полагают эксперты, перспективные направления для проведения реформ. Например, это стимулирование предпринимательства. Во многом как раз таки с той целью, чтобы снизить нагрузку с бюджета. Чтобы люди перестали рассматривать наемную работу в органах власти и государственных организациях как самый надежный источник доходов. Как только в стране создастся значимый процент предприятий, находящихся в частных руках, нагрузка на бюджет будет нечувствительной к ценам на нефть. Поставки последней к тому же являются первичными по отношению к большинству производящих отраслей в мировой экономике. Все фабрики требуют энергоресурса, и самым универсальным и экономически рентабельным сейчас, как полагают многие эксперты, является нефть. Поэтому отказываться от экспорта этого продукта России крайне нежелательно.

Одним из важнейших макроэкономических показателей является валовой внутренний продукт (ВВП), который отражает рыночную стоимость конечных товаров и услуг, произведенных на территории государства за один год во всех отраслях экономики и предназначенных для потребления, экспорта и накопления. Именно по данному показателю можно судить об общем благосостоянии стран, наблюдая прямую зависимость: чем выше уровень производства, тем выше благосостояние страны.

Развитие национального хозяйства, сопровождающееся ростом реального объема производства, представляет собой экономический рост, мерой которого является темп прироста реального ВВП. Экономический рост обуславливают различные факторы, влияющие на возможность увеличения объема производства, а также повышения эффективности и качества роста. В данной статье мы рассмотрим современные проблемы экономического роста в России, а также повлиявшие на него факторы.

Начнем с того, что экономика Российской Федерации ощутила достаточно сильное давление санкций ЕС и США за последние годы (начиная с 2014 г.), что сказалось на экономике различных ведущих отраслей, а также динамике ВВП. Снижению темпов прироста объема производства также поспособствовали такие негативные факторы как: растущая инфляционная угроза, слабеющий рост потребления и низкая инвестиционная активность. Помимо этого, проблемным моментом является ожидание возможности дальнейших санкций со стороны запада – это порождает некоторую неопределенность, которая оказывает негативное влияние на инвестиционную деятельность, как один из важнейших факторов российской экономики.

Произошел отток капитала за рубеж, уровень иностранных инвестиций в нашу экономику снизился, сократились темпы роста потребления, - все это оказало негативное влияние на перспективу дальнейшего развития нашей экономики, а также на экономический рост.

Следующей проблемой для экономического роста страны стала импортозависимость от ряда различных товаров и услуг. Конечно, сегодня невозможно представить себе государство, которое не было бы задействовано в системе мировых хозяйственных связей, однако степень взаимосвязи между странами бывает разной.

В торговом балансе нашей страны главными партнерами остаются страны ЕС, АТЭС и СНГ (крупнейшие из них Китай и Германия). Так, определенная зависимость России от запада в условиях санкций отразилась на обеспеченности страны стратегически важными товарами, такими как лекарства, технологии, некоторые продовольственные товары, а также комплектующие для производств.

Следует отметить, что нельзя говорить о влиянии санкций однозначно. В краткосрочном периоде они негативно сказываются на экономическом росте нашей страны и экономике в целом. Однако при правильно оказанной государственной поддержке имеет место эффективное импортозамещениее, которое в долгосрочной перспективе приведет к оживлению экономического роста, путем стимулирования собственного производства.

Помимо перечисленных факторов на темпы роста ВВП влияют темпы производительности труда, рост которой на 1 % сопровождается годовым приростом ВВП на 1,27%. Также оказывают влияние инфляционные процессы и уровень цен, воздействуя на динамику экономического роста страны отрицательно. Увеличение годового индекса потребительских цен на 1% сопровождается снижением индекса физического объема ВВП на 0,17%.

Как известно, различают два типа экономического роста: экстенсивный и интенсивный. При первом типе рост ВВП происходит за счет расширения сферы применения трудовых, природных и материальных ресурсов. При втором типе экономический рост обеспечивается совершенствованием использования ресурсов, путем применения наиболее новых технологий, эффективных средств труда и форм организации процесса производства. Однако любые механизмы экономического роста должны быть направлены на достижение основной цели: увеличение объемов производства благ и услуг, улучшение их качества, обеспечение более высокого уровня жизни.

В России наблюдается, как экстенсивный, так и интенсивный типы экономического роста. Однако, по оценке Всемирного банка, очень долгое время рост экономики страны в большей степени базировался на применении старых производственных мощностей и сырьевых ресурсов, не представляющих собой качественные показатели. Это сказалось на отставании России в технико-экономическом развитии, а ведь именно модернизация экономики является главным фактором успешного экономического роста.

Технологические изменения в экономике зависят от состояния труда и капитала: воплощенный технический прогресс наблюдается в случае, если в экономике создается новый капитал. Если же технологические изменения состоят в проведении исследований, в накоплении патентов и новый капитал не создается, то имеет место невоплощенный технический прогресс. Задача технологических изменений состоит в том, чтобы усовершенствовать факторы производства (тем самым увеличив производительность труда), обеспечив этим устойчивые темпы экономического роста.

Производительность труда – показатель, зависящий не только от самого труда, но и от обеспеченности его фондами, а также от технологичности системы, в том числе системы управления. Для того чтобы приблизиться к уровню ведущих развитых стран по экономическому росту и развитию, России необходимы определенные меры государственного регулирования в области научно-технической политики. На наш взгляд, ее основной задачей должно стать создание условий для повышения продуктивности/производительности в области науки и техники на длительном отрезке времени.

Подводя итог, отметим, что некоторые ученые считают причиной нынешних проблем экономического роста России несовершенство сложившегося хозяйственного механизма, который препятствует модернизации экономики. Помимо этого, на сегодняшний день экономика нашей страны имеет достаточное количество проблем, обусловленных влиянием негативных факторов, которые препятствуют устойчивому экономическому росту. Государству необходимо непрерывно предпринимать меры по их устранению.

На наш взгляд, для смены вектора экономического роста целесообразно:

Правительству и государственным компаниям стать главными инвесторами в стране;

Необходимо формирование стабилизационного финансового государственного фонда, целью которого будет развитие инновационных технологий и поддержание реального сектора экономики;

Ориентация экономики РФ на интенсивный тип развития, снижение зависимости национальной экономики от сырьевого сектора.

Таким образом, достигнуть устойчивого и ощутимого экономического роста можно лишь путем проведения реформ, суть которых была обозначена нашим правительством, как смена экономической модели. Причем в настоящее время необходимы более глубокие изменения системы хозяйствования, чем простой отказ от сырьевой модели и диверсификация экономики.

Список литературы

1 .Белокопытов А.В. Факторы экономического роста России в условиях санкционного прессинга. Российскоепредпринимательство. – 2016.- N 2.

3 .Маневич В. Долговременные макроэкономические процессы и условия роста российской экономики.// Вопросы экономики. – 2017.- N 1.

4 .Микульский К.И. Россиявпоискахмоделиэкономическогороста // Общество и экономика.- 2017.- N 3-4.

5 .Сухарев О.С. Экономический рост и научно-техническое развитие (теоретические штрихи к формированиюполитики). //Вопросы территориального развития.- 2017.- N 1.

6.CухаревО.С. ЭкономическийроствРоссии:проблемауправления // Экономист.-2016.- N 7. 7.Цхададзе Н.В. Экономический рост или экономический застой: противоречивые тенденции развития современной российской экономики// Глобальная экономика в ХХI веке: диалектика конфронтации и солидарности. Сборник научных трудов/ Под ред. Д.э.н., проф. Сорокина Д.Е., д.э.н., доц. Альпидовской М.Л.- Краснодар, 2017.- С.241-245 (494 с.).

8 .Цхадазе Н.В. Риск возникновения кризисных процессов и экономического застоя а современной России// Phenomenon of the market economy: vectors and features evolution. Academic Monograph.- LSP, 2017,- P.208-213 (620р.)

9 .Цхададзе Н.В. Экономические условия застоя современной российской экономики// Сборник научных трудов «Вопросы современной экономики и менеджмента: свежий взгляд и новые решения».- Екатеринбург, 2017- С.7-11 (110 с.).

10 .Цхададзе Н.В. Кризис экономического развития России: последствия экономических санкций //Экономические вызовы западных санкций против России: общие и особенные черты: Монография. Под ред. М.Л. Альпидовской- Краснодар: Изд-во НИИ Экономика ЮФО, 2016.- С.83-89. (184с.).