Специально для портала «Перспективы»

Лев Клочковский

Клочковский Лев Львович ‒ ведущий научный сотрудник Института Латинской Америки РАН, заслуженный деятель науки РФ, профессор, доктор экономических наук.

Мировая экономика находится на рубеже фундаментальных изменений. Трансформируются движущие силы мирохозяйственного развития, их действие приобретает все более противоречивый характер. На этом фоне Латинская Америка сталкивается с комплексом кризисных явлений, для преодоления которых требуются неотложные меры.

Мировая экономика вступила в сложный этап эволюции. Ее современное положение, ближайшие и среднесрочные перспективы являются объектом острых дискуссий. Большинство специалистов признает, что речь идет о формировании принципиально новых условий мирохозяйственного развития. Авторы подготовленного ИМЭМО РАН им. Е.М. Примакова «Глобального прогноза. МИР 2035», в частности, констатируют, что «предстоящие 20 лет можно охарактеризовать как период глубокой перестройки мирохозяйства... Мировая экономика будет переживать период повышенной турбулентности, связанной с поисками более действенных инструментов обеспечения устойчивого роста» [ , с. 13, 14, 31].

Что лежит в основе этих важных изменений? Как повлияют они на положение ведущих стран и регионов? Предлагаемая статья является попыткой дать некоторые ответы и конкретизировать их на примере латиноамериканского региона.

Трансформация движущих сил мирохозяйственного развития

Развитие мировой экономики в последние десятилетия определяли процессы глобализации и ускоренного научно-технического прогресса. Они воплощались прежде всего в расширении трансграничных потоков товаров, услуг, капитала, людей и информации, в повышении роли внешнеэкономических связей. За три десятилетия (1980 ‒ 2010) объем международного товарооборота возрос более чем в 7 раз (с 4,5 трлн до 31,5 трлн долл.), а прямые накопленные иностранные инвестиции увеличились почти в 30 раз (с 701 млрд до 20,1 трлн долл.). Мировая экспортная квота повысилась с 16,7% до 23,3%, инвестиционная квота (отношение прямых иностранных инвестиций к ВВП) ‒ с 5,7% до 30,8% [ , с. 2, 200, 222]. Еще более высокими темпами росла система международных финансовых связей, превратившаяся в главное направление мирохозяйственного сотрудничества. Объем активов мирового финансового рынка в 1980 ‒ 2014 гг. возрос с 12 трлн до 294 трлн долл., а операции с деривативами повысились с 1 трлн до 692 трлн долл. Если в 1980 г. общий объем международных финансовых операций был примерно сопоставим с мировым ВВП, то в середине текущего десятилетия он превосходил его более чем в 12 раз [ , с. 52]. Ускоренное развитие внешнеэкономических связей выступало мощным стимулятором мирового общехозяйственного роста.

Масштабное воздействие оказывал также научно-технический прогресс. Он предопределил революцию на транспорте (контейнеризация и скачкообразный рост воздушных перевозок) и в системе связи (внедрение быстродействующих информационно–коммуникационных технологий и соответствующего оборудования). В новейший период (с середины первого десятилетия XXI в.) главной формой воздействия НТП становится цифровизация глобального производства и всей сферы международных экономических связей. Как отмечают специалисты, цифровая экономика заняла лидирующее положение в процессах глобализации: трансграничные цифровые потоки с 2005 по 2014 г. возросли в 43 раза .

На этом фоне во второй половине текущего десятилетия в мировой экономике появились признаки торможения производственной сферы и снижения динамизма мирохозяйственных связей (табл. 1).

Таблица 1 . Динамика мирового ВВП, экспорта и прямых иностранных инвестиций

Мировой ВВП
Мировой экспорт
Накопленные ПИИ

*Оценка.
Источник : UNCTAD, Handbook of Statistics, New York and Geneva, 2017.

Как видно, речь идет об ощутимом падении ключевых показателей активности. Отражает ли это краткосрочные колебания рыночной конъюнктуры, или речь идет о фундаментальных переменах, способных повлиять на перспективы мирохозяйственного развития? Мнения расходятся. Некоторые авторитетные международные экономические организации оценивают текущую обстановку как достаточно устойчивую, обеспечивающую стабильный хозяйственный рост в ближайшие годы. Например, эксперты Всемирного банка квалифицируют ситуацию так: «Глобальный рост укрепляется, способствуя повышению доверия. Восстановление промышленной активности совпало с возобновлением роста торговли после двухлетнего сокращения, несмотря на значительную неопределенность политики, глобальный рост в 2017 г. ускорится до 2,7% по сравнению с 2,4% в 2016 г., а в последующее двухлетие (2018 ‒ 2019 гг.) повысится до 2,9%» [ , с. 3]. Российские эксперты в рамках уже упоминавшегося прогноза «Мир 2035» дают еще более оптимистичную оценку. По их расчетам, средний темп роста мирового ВВП в 2015 ‒ 2020 гг. достигнет 3,7%, т.е. останется почти на уровне благополучного первого десятилетия (когда он составил 3,8%) [ ., с. 188].

Противоположная точка зрения сформулирована, в частности, в концепции «новой нормы» или «новой нормальности», а также в концепции «вековой стагнации». Эти теоретические разработки предусматривают вероятность существенного замедления мирохозяйственного развития. Они являются в последнее время предметом широкого обсуждения. Сложность процессов, лежащих в их основе, требует проверки достаточно продолжительным временем. Однако было бы неверно рассматривать эти концепции как маргинальные. Большая неустойчивость, неопределенность современной обстановки, неясность ближайшей и среднесрочной перспективы диктуют необходимость внимательного и углубленного анализа основных движущих сил мирохозяйственного развития.

Важная особенность сил, определяющих эволюцию мировой экономики, состоит в том, что по своей природе они носят глубоко противоречивый характер и оказывают разнонаправленное воздействие на развитие хозяйственных процессов. Глобализация сопровождалась частичным свертыванием производственных мощностей в центрах капитализма и их перемещением на периферию, ограничением занятости и уровня зарплат, поляризацией доходов и снижением динамизма спроса. По имеющимся оценкам, в странах группы Север (США, Западная Европа, Япония) большие массы занятых – около 560 млн чел. (до 70% всех хозяйств в 25 промышленно развитых странах) столкнулись в 2009 ‒ 2014 гг. со снижением или торможением реальных доходов . Усилившееся в результате этого социальное недовольство стало почвой для возникновения ряда неожиданных политических явлений ‒ в частности, брекзита по итогам референдума, состоявшего в Великобритании в 2016 г., и избрания Дональда Трампа президентом США. Резко возросли стихийность и неуправляемость мировых экономических процессов. Это с собой силой дало себя знать на мировом финансовом рынке и привело в 2008 ‒ 2009 гг. к острейшему кризису, отдельные последствия которого не преодолены до сих пор. Как констатируют авторитетные эксперты, «мировая экономика переживает фазу финансиризации, которая означает возрастание роли финансовых рынков и институтов и финансовой элиты в функционировании хозяйств и институтов управления на национальном и международном уровне» [ , с. 53].

Общим итогом процессов глобализации, которая была инициирована центрами капитализма и осуществлялась преимущественно авангардом промышленно-финансового капитала, стало заметное торможение хозяйственной динамики промышленно развитых стран. В текущем десятилетии средний темп их экономического роста снизился до 1,7% (с 2,7% в 1990-е годы) [ ., с. 188].

Не менее противоречивым представляется воздействие научно-технического прогресса и так называемого «инновационного развития». Его главным результатом стало быстрое повышение наукоемкости экономик центров и прогрессирующее технологическое отставание основного ядра группы Юг (за исключением Китая, Индии и так называемых «азиатских тигров»). Качественные разрывы в экономическом прогрессе центров капитализма и большинства развивающихся стран резко возросли и превратились в ключевой критерий, определяющий их позиции в мировой экономической системе. По уровню наукоемкости (Япония ‒ 3,45%, США – 2,75%, ЕС – 1,91%) и, главное, объему финансовых ресурсов, расходуемых на обеспечение инновационного развития, страны-лидеры далеко опережают отстающие звенья мировой системы. Как отмечают эксперты ЭКЛАК, «в условиях технологической революции, которая дает возможность значительных рывков в повышении производительности труда и качестве выпускаемой продукции, отвечающей новым технологическим параметрам, отрыв стран-лидеров от периферийных экономик имеет тенденцию к возрастанию» [ , с. 64]. Цифровизация всех сфер экономической жизни ведет к дальнейшему углублению этого разрыва.

Противоречивость технологических, инновационных сдвигов проявилась и на мировых рынках сырья и топлива. Вкупе с действием других факторов (ограничением платежеспособного спроса, снижением импортных потребностей Китая, просчетами в контрциклической политике производителей и др.) они привели к дестабилизации обстановки на этих рынках и поставили под удар важные экономические интересы широкого круга экспортеров из числа развивающихся государств и стран переходной экономики, чьи экспортные доходы в силу резкого падения мировых цен на сырье, топливо и продовольствие существенно сократились.

Эксперты ЭКЛАК делают вывод: «Движущие силы, которые предопределили эффект торможения, продолжат проявлять себя в ближайшие годы. Это обусловит понижательные тенденции как в развитии торговли, так и в динамике мирового ВВП» [ , с. 43]. Не менее четко формулируют свою позицию и российские исследователи: «На передний план выйдут факторы, воздействие которых на глобализацию будет преимущественно тормозящим: наряду с тенденцией формирования глобального сознания существует прогрессирующая контртенденция к его фрагментации, к выдвижению на первый план региональной и национальной самоидентификации отдельных частей мирового сообщества и мирового хозяйства, отмечается оживление националистических и изоляционистских сил и настроений» [ ., с. 273].

Парадокс, однако, состоит в том, что признание в качестве объективной реальности серьезных изменений в динамике и характере основных движущих сил фактически не учитывается в прогнозных оценках, разрабатываемых как российскими, так и зарубежными специалистами. Так, в основу уже цитировавшегося прогноза «Мир 2035» на предстоящий двадцатилетний период заложены темпы мирового хозяйственного роста, совпадающие с показателями первого десятилетия XXI в., которое характеризовалось преобладанием высокой рыночной конъюнктуры (3,7 ‒ 3,8%). Аналогичным образом построен и прогноз развития мировой торговли. Ее темпы роста определены на ближайшее двадцатилетие на уровне примерно 7% и лишь немногим уступают рекордным темпам роста начала века [ ., с. 139, 187].

Представляется, что эволюция мирохозяйственных процессов может быть значительно более сложной. Трансформация основных движущих сил, видимо, в первую очередь способна повлиять на международные хозяйственные связи, в частности ‒ мировую торговлю. Обращает на себя внимание снижение динамики товарооборота. На протяжении последнего пятилетнего периода (2012 ‒ 2016 гг.) темпы роста его физического объема не превышали 3%, они заметно отставали от темпов роста мирового производства [ , с. 122]. Стоимостные показатели, как уже отмечалось, существенно сократились. Эти явления связаны с рядом причин. Речь идет, в частности, о торможении процессов транснационализации международной торговли, которые остаются на протяжении последних 20 лет на примерно одном уровне. Наблюдается также тенденция к определенному ограничению функционирования международных производственных комплексов (глобальных ценовых цепочек). Их торговые обороты возрастают, о чем свидетельствует увеличение объема поставок промежуточных товаров (за 2005 ‒ 2014 гг. он возрос с 4,5 трлн до 7,9 трлн долл.), но доля этих поставок в мировом экспорте сократилось с 43% до 42% . Особенно заметна эта тенденция в Китае, где доля компаний, находящихся в собственности зарубежных ТНК, в высокотехнологичном экспорте снижается. К 2035 г. она может уменьшиться вдвое ‒ до 34% (по сравнению с 68% в 2010 г.) [ ., с. 105].

Все это говорит о существенной неопределенности перспектив развития международной торговли и вероятности утраты этим сектором функции локомотива экономического роста. Подобные изменения не могут не отразиться на динамике мирового производства. В целом мирохозяйственная обстановка может остаться сложной, усугубляя и без того острые проблемы, существующие в системе отношений центров и периферии.

Новая расстановка основных мировых сил

В XXI в. обозначился ряд важных подвижек в международной обстановке. Одна из них состоит в относительном ослаблении мировых позиций США. Этот процесс носит постепенный характер. США сохраняют за собой ведущую роль в военной и политической сферах, экономике, научно-техническом прогрессе. Структура мира пока остается преимущественно однополярной. Тем не менее абсолютная гегемония и неоспоримое лидерство США, характерные для начала постсоветской эпохи (1990-е годы), в определенной степени утрачены. Это подтверждают и развитие ряда международных событий, и динамика ключевых хозяйственных показателей.

Другой существенной тенденцией стало стремительное возвышение Китая, нарастившего за последние десятилетия экономическую и военную мощь и превратившегося во второй после США мировой центр силы.

На этой основе началось формирование мировой двухполярной системы. Одним из полюсов является блок промышленно развитых государств, возглавляемый США. Другой полюс представлен Китаем, поддерживающей его Россией и их ближайшими союзниками.

Главное отличие нового миропорядка от двухполярного мира, существовавшего во второй половине прошлого века, определяется принципиально иным соотношением сил. Тогда имело место противостояние двух мировых систем – социализма и капитализма, что обеспечивало поддержание паритета на важнейших направлениях (в первую очередь ‒ военно-стратегическом) и вместе с тем сопровождалось непримиримыми противоречиями, прежде всего в сфере идеологии. В современных условиях Китай значительно уступает США по уровню экономического и, особенно, научно-технического развития. Социально-экономические процессы, протекающие в Китае, его ориентация на использование рыночных принципов развития экономики если и не полностью снимают, то ослабляют фактор идеологической непримиримости. В целом Китай не заинтересован в противостоянии, а тем более в конфронтации полюсов, хотя и стремится к повышению своего мирового статуса. Это, в частности, подтвердило выступление генерального секретаря КПК Си Цзиньпиня на Всемирном экономическом форуме в Давосе в январе 2017 г., где он заявил о готовности Китая взять на себя роль лидера в глобализации и предложил стратегию инклюзивной, всеобъемлющей глобализации, отвечающей интересам всех стран. Как отмечают специалисты, для реализации этой роли во взаимодействии с развитым миром Китаю нужны позитивные партнерские отношения с глобальным экономическим лидером – США [ , с. 29].

Важным явлением становится тенденция многополярности в современном мире. Она связана со стремлением довольно широкого круга государств укрепить свои внешнеполитические позиции, повысить международный авторитет, добиться ослабления существующих экономических и политических привязок и иных форм зависимости от мировых центров силы. Многополярность активно поддерживается Россией, ибо оптимально соответствует ее стратегическим интересам. Значение этой тенденции постепенно возрастает, но она пока не является фактором, определяющим международную обстановку.

Наконец, возрастающую роль в международно-политическом и мирохозяйственном развитии приобретают процессы дифференциации группы Юг, в которую входят развивающиеся государства и страны переходной экономики. Усугубляется разрыв между авангардом группы, куда входят Китай, Индия и ряд динамично растущих стран Юго-Восточной Азии, и основной массой развивающихся стран, которые все больше отстают в хозяйственном и технологическом развитии. Это наглядно демонстрирует доля отстающего арьергарда в ключевых производственных показателях. Если в 1990 г. его удельный вес в суммарном ВВП группы Юг составлял 85%, то в 2000 г. он снизился до 70%, а в 2014 г. ‒ до 60%. По прогнозным оценкам, к 2025 г. он упадет до 55%, к 2035 г. ‒ до 50% [расчеты автора на основе: ., с. 190]. В развивающемся мире идет образование многочисленных «слабых звеньев», которые испытывают возрастающие трудности.

Указанные сдвиги интенсифицировали важные системообразующие процессы. Одним из главных стало усиление неравномерности развития отдельных стран и сопутствующее ему углубление противоречий. Этот процесс приводит к серьезной дестабилизации многих секторов мировой экономики и принципиально меняет соотношение сил между хозяйственными партнерами. Фактор китайской и ‒ шире ‒ азиатской конкуренции предопределяет, в частности, масштабные перемены на рынках сбыта потребительской продукции в развитых странах (США, страны ЕС). Эти потери международный монополистический капитал центров частично компенсировал ‒ за счет форсирования концентрации и централизации производства и капитала, а также за счет преимуществ, получаемых в системе международных финансовых отношений и в сфере высокотехнологичных производств, где доминирование Запада остается достаточно прочным. Однако итогом этой эволюция является постепенное нарастание в мировой системе элементов неустойчивости и нестабильности.

Не менее важен пересмотр центрами стратегии взаимодействия с группой Юг, в основном с развивающимися странами. Здесь прослеживаются две ключевые линии. С одной стороны, США и их ближайшие союзники пытаются в определенной степени сгладить существующие противоречия: демонстрируют готовность к частичным уступкам в пользу периферии, активно пропагандируют идеи общности интересов промышленно развитых и развивающихся государств. Эти идеи лежат в основе разработанных экспертами Всемирного банка и Международного валютного фонда «Концепции автономизации развивающегося мира» и «Концепции превращения развивающихся стран в главную движущую силу мирохозяйственного развития». В одном из недавних исследований Всемирного банка это сформулировано следующим образом: «Возвышение Юга, т.е. рост экономического влияния развивающихся стран, изменило глобальный хозяйственный ландшафт. Сдвиги глубоки и, скорее всего, необратимы. Они отражают не только растущую экономическую мощь Юга в связи с более высокими темпами роста по сравнению с Севером, но и структурные сдвиги. Юг стал лидером глобального экономического развития, причем он играет по сравнению с Севером качественно отличную роль» . Однако, как представляется, такое маневрирование является не более чем формой прикрытия. Основная ставка делается на усиление давления на периферию, прежде всего ее слабые звенья.

Центры капитализма располагают системой рычагов для оказания силового давления на периферию. К таким рычагам относится прежде всего сеть международных производственных комплексов ТНК (глобальных ценовых цепочек), глубоко интегрированная в хозяйство большинства развивающихся стран. Не менее мощным инструментом являются многообразные привязки периферии к мировому финансовому рынку, где надежно доминирует финансовая олигархия центров. Возрастающее значение приобретает и большой арсенал средств технологической зависимости. Перспективы использования этих рычагов расширяются в силу углубляющегося технологического отставания периферии. Оценивая итоги этой эволюции и ее перспективы, российские эксперты отмечают: «С учетом ускоряющихся темпов инновационного развития и требований к его ресурсам, активам и институтам разрыв между странами-лидерами и догоняющими экономиками вырастет» [ ., с. 112].

Главная цель усиливающегося давления центров ‒ изменить в свою пользу условия хозяйственного взаимодействия с развивающимися странами. Первый раунд этого противостояния был выигран Западом в середине текущего десятилетия, когда произошел масштабный обвал мировых цен на сырьевые товары и энергоносители. В повестку дня выдвигаются задачи закрепления периферии на положении поставщика дешевого сырья и топлива, блокирования процессов деиндустриализации центров, повышения темпов их хозяйственного роста. Одновременно расширяется арсенал инструментов давления. Особое значение, в частности, придается так называемому «решорингу» ‒ политике реиндустриализации центров на базе возвращения производственных мощностей.

К числу ключевых перемен, связанных с происходящими сдвигами, несомненно относится и появление некоторых новых закономерностей в мировом развитии. Уже начальная фаза становления двухполярной системы вызвала к жизни необходимость поддержания равновесного баланса во взаимодействии с полюсами. Нарушение этой закономерности способно создать серьезные проблемы, тогда как ее последовательное соблюдение может содействовать успешному обеспечению интересов национального развития. Реальная практика, однако, нередко оказывается сложнее теоретических схем: попытки балансирования между плюсами не дают желаемого эффекта и оборачиваются существенными трудностями.

Таковы некоторые общие контуры изменений, происшедших в мире за первые полтора десятилетия XXI в. Они в решающей мере определяют особенности современного положения Латинской Америки.

Перед лицом кризисных тенденций

В середине текущего десятилетия латиноамериканский регион столкнулся с многочисленными неблагоприятными последствиями осложнений в мировой экономике. В 2015 ‒ 2016 гг. произошло сокращение производственной сферы (объем ВВП упал на 2%), снизились инвестиции, уменьшился агрегированный спрос, наметилось падение занятости, возросла безработица. ЭКЛАК в своем аналитическом обзоре 2016 г. так характеризовал состояние экономики региона: «В 2016 г. ВВП Латинской Америки снизился на 1,1%. Это падение является продолжением тенденции торможения и свертывания экономической активности, которые захватили регион с 2011 г. ... Многочисленные риски и колебания, которые будет испытывать мир в 2017 г., будут оказывать воздействие на хозяйственную эволюцию региона. Сохранится сценарий замедленного развития мировой экономики, который может растянуться на десятилетия» [ , с. 11, 16].

Истоки кризисных тенденций и перспективы их преодоления ‒ объект острой полемики. Однако ключевые выводы, сделанные некоторыми российскими и зарубежными латиноамериканистами, сводятся к следующему:

во-первых, в Латинской Америке создались условия для устойчивого динамичного развития. Она может рассчитывать на возвращение высоких темпов развития начала века;

во-вторых, латиноамериканские страны эффективно использовали в своих интересах высокую конъюнктуру, сложившуюся на мировом рынке в первом десятилетии XXI в., и добились существенного укрепления своих внешнеэкономических позиций;

в-третьих, произошла трансформация движущих сил экономического развития: роль внутренних факторов заметно возросла, наметилась тенденция к их превращению в главный мотор хозяйственного роста;

в-четвертых, процессы модернизации экономики ускорились, ведущие страны региона на ряде направлений обнаружили способность к переходу на инновационный путь развития и уже вступили в фазу формирования целостных инновационных систем.

Эти выводы легли в основу двух заключений: 1) кризисная ситуация, возникшая в Латинской Америке, является неожиданностью и своего рода случайностью; 2) она будет носить краткосрочный характер, а имеющиеся возможности предполагают возвращение региона на траекторию высоких темпов роста [ ; , с. 72; 16].

Реальная ситуация, с которой сталкиваются латиноамериканские страны, противоречит указанным выводам и заключениям и требует принципиально иной оценки. Главный просчет авторов состоит в том, что они недооценивают решающее значение внешнеэкономических факторов в хозяйственной эволюции региона. Высокая конъюнктура, сложившаяся на мировых рынках сырья, топлива и продовольствия, и беспримерный взлет цен на эти товары, равно как и расширение возможностей привлечения внешнего финансирования и инвестиционных ресурсов, способствовали резкому улучшению условий развития латиноамериканских стран. Но одновременно существенно усилилась зависимость региона от внешнеэкономических факторов. Слом благоприятной мирохозяйственной конъюнктуры радикально изменил обстановку, дестабилизировал положение во многих странах, вызвал большую неустойчивость развития их экономик.

Не менее важной представляется и корректная оценка внутренних движущих сил экономического развития. Их значимость несомненно возросла. За истекшие годы заметно повысились объемы государственного финансирования, увеличилась численность среднего класса, сократились масштабы бедности, вырос объем потребительского спроса, внутренних накоплений и инвестиций. Но в основе всех этих изменений лежал масштабный приток внешних ресурсов. Данные процессы не имели прочной национальной базы, а внутренние движущие силы экономического развития не могли стать ведущим мотором хозяйственного роста. И кризисная ситуация середины десятилетия наглядно подтвердила эту реальность. Внутренние факторы оказались не в состоянии компенсировать падение мировой конъюнктуры, что обернулось не только хозяйственными потерями, но и определенным попятным движением благоприятных социальных процессов (ограничением государственной поддержки беднейшего населения, ухудшением материального положения среднего класса, разворотом в сторону повышения бедности).

Взвешенного анализа требуют и процессы модернизации и инновационного развития. В истекшем десятилетии благоприятные внешнеэкономические условия позволили многим латиноамериканским компаниями увеличить расходы на научные исследования и разработки. Научно-техническое развитие региона несколько ускорилось. Одновременно существенный технологический рывок обозначился и в секторе иностранного предпринимательства (прежде всего в автомобильной промышленности). Однако отставание региона в сфере инновационного развития прогрессирует. Этот итог определяется двумя составляющими. Прежде всего ‒ огромным разрывом в объемах инвестируемых средств. Если в 2001 г. США и Канада израсходовали на НИОКР 298,3 млрд долл., причем отрыв от Латинской Америки составлял 278,2 млрд долл., то в 2013 г. их затраты возросли до 427 млрд долл., а разрыв с латиноамериканским регионом ‒ до 375,2 млрд долл. Другой составляющей является качественная сторона инновационного процесса. Он носит имитационный (ассоциативный) характер. Страны Латинской Америки выступают в основном в качестве потребителей, а не производителей инновационной продукции. В результате усиливается технологическая зависимость, которая во многом определяет и общехозяйственную эволюцию латиноамериканских стран, и их мирохозяйственные позиции.

Обозначенные проблемы и будут во многом формировать латиноамериканскую экономику. Это, разумеется, не означает остановку экономического прогресса в регионе. Хозяйственный рост, несомненно, возобновится, но он скорее всего будет носить заторможенный и недостаточно устойчивый характер. Именно такой ожидается динамика до конца текущего десятилетия, которое рассматривается многими специалистами как потерянное для экономического развития. Так, один из ведущих экспертов ЭКЛАК Освальдо Росалес отмечает: «Даже если предположить, что в 2017 ‒ 2020 гг. среднегодовой темп роста региона составит 3%, что представляется чрезмерным оптимизмом, средняя динамика за десятилетие не превысит 2%. Этот результат близок к показателям "потерянного десятилетия" 80-х годов, когда средний темп роста составил 1,4%» [ , с. 40].

Что касается среднесрочной перспективы, она будет зависеть от перестройки системы внешнеэкономических связей региона, которые, несмотря на кризисные тенденции, во многом определяют хозяйственную эволюцию большинства латиноамериканских стран.

Между двумя мировыми полюсами

Внешняя торговля и система внешнеэкономических связей выступает эпицентром кризисных явлений. Латиноамериканский экспорт демонстрирует понижательную тенденцию уже четыре года: его суммарное падение за 2013 ‒ 2016 гг. составило 22,5%. Импорт, хотя и с некоторым лагом, снизился за 2015 ‒ 2016 гг. на 20% (Таб. 2). Объем поступивших в регион кредитных ресурсов в 2015 г. уменьшился на 40%, до 80 млрд долл. (со 140 млрд долл. в 2014 г.), а в 2017 г. ‒ еще примерно на треть. Приток прямых иностранных инвестиций в 2015 ‒ 2016 гг. упал на 20%. Спекулятивный капитал сократил свои операции почти наполовину. Понижательную тенденцию показала и такая статья, как переводы мигрантов [ , с. 44, 45, 47, 159].

Таблица 2

Латинская Америка и Карибский бассейн: основные экономические показатели

В основе этих негативных явлений лежит комплекс многообразных причин. Но решающее воздействие оказывают система взаимоотношений с ведущими партнерами, их общая стратегия и тактика, специфика их подходов к региону. Тут за последние полтора десятилетия произошли существенные изменения. Наиболее важное ‒ значительное расширение экономического присутствия Китая в Латинской Америке. Китайский импорт из региона возрос более чем в 11 раз (с 9,8 млрд долл. в 2000 г. до 110 млрд долл. в 2011 г.), а экспорт ‒ в 15 раз (соответственно, с 10 млрд долл. до 150 млрд долл.). По объему торговых операций Китай выдвинулся на второе место после США, оставив позади страны Евросоюза.

В официальных и деловых кругах большинства латиноамериканских стран развитие хозяйственного сотрудничества с Китаем получило широкое одобрение. Оно рассматривалось как фактор ослабления зависимости от США, стимулятор повышательного движения мировых цен на сырье, товары, продовольствие и топливо, серьезная возможность увеличения сбыта и привлечения внешних финансовых ресурсов. С перспективами взаимодействия с Пекином связывались немалые надежды на дальнейшее развитие и качественную перестройку всей системы внешнеэкономических связей региона.

Однако реальные итоги сотрудничества оказались неоднозначными. КНР в своем подходе к региону исходила из известной схемы «центр ‒ периферия», где роль центра отводилась Китаю, а латиноамериканским странам ‒ место периферии. Последние рассматривались преимущественно как поставщики аграрно-сырьевой продукции и рынок сбыта китайских товаров потребительского назначения. По этой схеме жестко строилась вся система торгово-экономических отношений. 75% китайских закупок приходилось на долю пяти сырьевых и продовольственных товаров (соя, железная руда, сырая нефть, медь и медный концентрат, цветные металлы). На сырьевые отрасли пришлось свыше 90% общей суммы китайских инвестиций, они стали преимущественным объектом кредитования (крупные китайские кредиты предоставлены венесуэльской нефтяной компании «Petroleos de Venezuela» S.A. (PDVSA), бразильской «Petróleo Brasileiro S.A.» (Petrobras) и эквадорской «Empresa Estatal Petróleos» (Petroecuador)) и др. Все это способствовало «сырьевизации» латиноамериканского экспорта и шло вразрез с национальными интересами стран региона. К тому же усилилась зависимость ряда стран от сбыта на китайском рынке. В Китай направляется половина чилийского экспорта меди. Бразилия сбывает на китайском рынке 40% всей вывозимой сои и треть общего экспорта железной руды.

Сложные последствия несет с собой и китайская экспортная экспансия. По объемам китайский экспорт примерно в полтора раза превышает китайский импорт. Это оборачивается для региона крупным дефицитом в торговле с Китаем. Значительная часть этого дефицита приходится на долю Мексики, дефицитными являются и торговые балансы других латиноамериканских стран (за исключением Бразилии, Чили и Венесуэлы). Однако дело не только в этом. Китайская потребительская продукция на многих латиноамериканских рынках остро конкурирует с национальными предприятиями и наносит им немалый ущерб. В Бразилии, Мексике, Чили, Аргентине, Колумбии зафиксированы массовые случаи банкротства национальных компаний, не выдерживающих напора китайских конкурентов.

Представители латиноамериканского экспертного сообщества, деловых и общественных кругов регулярно обращали внимание на упомянутые проблемы. Пекин пытался снять напряжение ссылками на скачкообразный рост взаимного сотрудничества и обещаниями его дальнейшей интенсификации. В январе 2015 г. на саммите КНР ‒ Латинская Америка была выдвинута программа удвоения оборотов взаимной торговли к 2025 г. (до 500 млрд долл.) и повышения китайских инвестиций в регионе до 250 млрд долл. [ , с. 70, 71, 73, 75]. Но с середины текущего десятилетия наметилось определенное сужение возможностей дальнейшего развития хозяйственных связей с Китаем.

Речь прежде всего об изменении динамики взаимной торговли. C 2014 г. началось сокращение стоимостных объемов китайского импорта. В 2015 ‒ 2016 гг. они снизились более чем на четверть. Одновременно, хотя и в меньшей степени, уменьшился китайский экспорт. Это отражало изменения в социально-экономическом развитии Китая, его внешнеэкономической стратегии и тактике: поворот в сторону наукоемкого производства и сферы услуг, снижение роли ресурсоемких отраслей и соответствующее ограничение потребностей в некоторых видах минерального сырья и энергоносителей, активизацию усилий для обеспечения поставок дешевого сырья, топлива и продовольствия. Наметилась тенденция к смещению Латинской Америки на периферию внешнеэкономических интересов КНР. Ключевым элементом китайской внешнеэкономической стратегии становится проект «шелковый путь», предполагающий разворот в сторону среднеазиатских и центральноазиатских партнеров.

Разумеется, все это не означает ухода Китая из Латинской Америки. Пекин заинтересован в удержании завоеванных позиций в регионе. Однако динамичное наращивание китайского присутствия становится, скорее всего, достоянием прошлого. И с этой реальностью латиноамериканским странам придется в полной мере считаться.

Сложный комплекс проблем формируется и во взаимодействии с США [Более подробно см.: ]. Истекшее пятнадцатилетие было насыщено событиями, серьезно повлиявшими на латиноамериканскую стратегию США. Переломным рубежом стал провал вашингтонского проекта «Общеамериканской зоны свободной торговли», инициированный руководителями левых режимов и активно поддержанный Бразилией. В итоге ‒ курс США на углубление раскола Латинской Америки, превращение Мексики, стран Центральной Америки и Карибского бассейна в своего рода привилегированных партнеров, активная маргинализация леворадикальных латиноамериканских режимов. Наметилась тенденция снижения значимости региона на шкале внешнеполитических и внешнеэкономических приоритетов США.

Спровоцированные «сланцевой революцией» в США фундаментальные потрясения на мировом рынке сырья и топлива в существенной мере предопределили масштабные политические подвижки в Южной Америке: уход с политической сцены левых сил в Аргентине и Бразилии, резкую дестабилизацию обстановки в Венесуэле, заметное сужение электоральной базы левых радикалов. Обозначилась заинтересованность Аргентины и Бразилии к налаживанию более тесного взаимодействия с Вашингтоном.

Что касается США, то они продолжают занимать преимущественно выжидательную позицию, рассматривая регион как слабое, маргинализующееся звено мировой системы. Важным элементом экономической стратегии США становится усиление давления на «привилегированных союзников», прежде всего Мексику. Предполагаемое строительство стены вдоль границы, ужесточение миграционного законодательства представляют собой первые шаги по реализации «нового курса», провозглашенного Д. Трампом. Впереди пересмотр «Соглашения о Североамериканской зоне свободной торговли», что может осложнить для Мексики торговые отношения с США и ограничить активность американских инвесторов. По оценкам специалистов, давление Вашингтона уже негативно отразилось на состоянии мексиканской экономики. В 2016 г. динамика ВВП Мексики снизилась до 2%. В 2017 г. ожидается дальнейшее снижение до 1,8% [ , рис. А13].

Таким образом, Латинская Америка стоит перед угрозой возрастающего давления мировых центров силы. Национальные интересы латиноамериканских стран требуют принятия неотложных мер, призванных обеспечить стабилизацию хозяйственной обстановки в регионе и устойчивое развитие внешнеэкономических связей.

Трудные решения

Латиноамериканские страны нуждаются в выработке экономической стратегии, отвечающей современным требованиям. Суть проблемы состоит в фундаментальном изменении условий развития. На предыдущем этапе его основу составляли произвольное перераспределение финансовых ресурсов в пользу экспортеров сырья, топлива и продовольствия, огромный приток в Латинскую Америку внешних средств в форме экспортной выручки, иностранного кредитования, прямых инвестиций. Эти благоприятные внешние условия стали достоянием прошлого. На передний план выходит задача мобилизации и рационального использования собственных внутренних финансовых ресурсов. Ее решение представляется достаточно сложным и требует нового видения хозяйственной и политической обстановки, пересмотра утвердившихся подходов.

В этой связи обращают на себя внимание новейшие разработки ЭКЛАК, в которых содержатся ориентиры на ближайшую перспективу хозяйственного развития региона. Они сводятся к двум основным положениям: 1) продолжение социально ориентированного экономического курса с целью выравнивания доходов и 2) обеспечение устойчивого развития на базе активной охраны окружающей среды.

Указанные цели имеют несомненную значимость. Но они не учитывают в полной мере сложность реального положения и не могут стать основой эффективной экономической стратегии. Ее сердцевину должен составлять комплекс мер, обеспечивающих в приоритетном порядке экономическое развитие, включая интенсификацию инвестиционной сферы, масштабное расширение государственного участия в экономике, активное использование всех форм государственно-частного партнерства, борьбу за повышение их эффективности и решительное пресечение коррупции и других злоупотреблений.

Формирование нового курса, уже начавшееся в ряде стран, сталкивается с немалыми препятствиями (отсутствием ясных целей, острой внутриполитической борьбой, противоречивостью экономических интересов). Но все более очевидно, что реальной альтернативы этому курсу нет.

Не менее важными являются меры, нацеленные на укрепление внешнеэкономических позиций стран Латинской Америки. В обстановке усиливающегося давления, с которым сталкивается регион, принципиальное значение приобретает отказ от прежней пассивной линии во взаимодействии с ведущими партнерами и переход к активным акциям по защите национальных интересов. Ключевыми элементами новой стратегии должны стать усилия по обеспечению координации и единства действий латиноамериканских стран и эффективному использованию новых закономерностей, формирующихся в условиях становления двухполярного мира.

На первом направлении латиноамериканским сообществом уже предприняты усилия. Они частично материализовались на саммите 2015 г. в Пекине и на переговорах с ЕС в 2016 г. в Брюсселе. Однако их результативность пока остается невысокой. Задача повышения эффективности коллективных действий латиноамериканского сообщества представляется исключительно актуальной.

Латинская Америка стоит на рубеже трудных, но исторически важных решений, от характера которых будет зависеть экономическое и социальное будущее региона.

Литература:

Давыдов В.М. Детерминация развития Латино-Карибской Америки. Сопряжение глобальной и региональной проблематики. М. 2016.

Клочковский Л.Л. Латинская Америка и мировые центры силы // Латинская Америка. 2016. № 08.

Клочковский Л.Л. Латинская Америка: к новым рубежам экономического и социального прогресса// Латинская Америка. 2017. № 04.

Panorama de la Inserción Internacional de América Latina y el Caribe. La región frente a las tensiones de la globalización. CEPAL. 2016.

Poorer than their parents? Flat or Falling Incomes in Advanced Economies. McKinsey Global Institute. 2016. – URL: mckinsey.com/search?q=Poorer%20than%20their%20parents%3F%20Flat%20or%20Falling%20Incomes%20in%20Advanced%20Economies (date of access: 02.10.2017).

Rosales V. Osvaldo, Crisis y debates sobre globalización en Europa y los Estados Unidos: implicaciones para América Latina. CEPAL Serie Comercio Internacional. №129. 2017.

UNCTAD. Handbook of Statistics. New York and Geneva. 2017.

UNCTAD. Handbook of Statistics. New York–Geneva. 2016. – URL: unctad.org/en/PublicationsLibrary/tdstat41_en.pdf (date of access: 02.10.2017).

World Trade Statistics Review 2016. WTO. Geneva. 2016.

При изучении данной темы хорошо прослеживаются внутрикурсовые и межпредметные связи. Внутрикурсовые : процессы глобализации, роль экономики в жизни общества и ее связь с другими сферами общественной жизни, экономическая политика государства, факторы экономического роста в условиях экономического развития страны, измерители и показатели национальной экономики. Межпредметные: история (экономическое развитие России и зарубежных стран в XX веке; экономические реформы 1980-1990-х годов в России); география (международное разделение труда, экономическая интеграция, международная торговля, глобальные проблемы и т.д.). Все это позволяет опереться на полученные ранее знания учащихся, привлечь разнообразный дополнительный материал, в том числе и подготовленный самими учениками, а также значительное время уделить самостоятельной работе в течение урока.

Урок строится на основе деятельностного похода, активной и интерактивной стратегии взаимодействия и сотрудничества учащихся, учителя и учеников. Школьники пользуются разнообразными источниками информации – словарями, электронными ресурсами, текстовыми и статистическими материалами, реализуют компетенции ИКТ (составление презентаций в Power Point, поиск необходимых данных в Интернете). Учащиеся в процессе групповой работы вступают в коммуникацию друг с другом, совместно решают поставленные задачи, учатся грамотно оформлять результаты своей деятельности и представлять их. Все включены в учебный процесс.

Урок позволяет применить индивидуальный подход к обучающимся (выделение группы экспертов, распределение ролей внутри групп), реализовать в полной мере сформированные у них информативно-коммуникативные и деятельностные компетенции.

Занятие предназначено для школьников, изучающих обществознание на базовым уровне.

Используемые технологии: групповая работа, ИКТ, самостоятельная работа.

Занятие рассчитано на два часа.

Цели урока:

• сформировать понятие «мировая экономика»;
• раскрыть значение интеграции отдельного государства в мировую экономику как фактора его экономического развития;
• формировать информационно-коммуникативные и деятельностные компетенции

Задачи урока:

• охарактеризовать основные составляющие системы международных экономических отношений;
• проанализировать как преимущества, так и негативные стороны внешнеторговой политики государства;
• обосновать противоречивость влияния процессов глобализации на различные стороны мирового хозяйства;
• развивать логические умения учащихся в процессе выполнения учебных заданий;
• развивать умения работать с различными источниками информации, грамотно оформлять, представлять и оценивать продукты своей деятельности;
• учиться сотрудничать и взаимодействовать в группе.

Новые понятия: «теория абсолютных преимуществ» и «теория сравнительных преимуществ» во внешней торговле, «фритредерство», «квотирование», «эмбарго», «демпинг»

Оборудование:

• Школьный словарь по обществознанию, экономический словарь
• Интерактивная доска, мультимедийный комплекс
• Ноутбуки
• Раздаточный материал (пакеты с заданиями)
• Оценочные листы

Тип урока: изучения нового материала с элементами обобщения и систематизации знаний

План.

1. Что такое мировая экономика?

а) понятие «мировая экономика»
б) международные экономические отношения и их составляющие;
в) международное разделение труда: причины и последствия,
г) мировой рынок труда, международное движение капиталов, мировая валютная система;

2. Экономическая интеграция.

3. Международная торговля:

а) понятия «экспорт», «импорт», «сальдо»;
б) теория абсолютных и теория сравнительных преимуществ во внешней торговле;
в) особенности развития российской торговли.

4. Государственная политика в области международной торговли:

а) «протекционизм» и «фритредерство» (свободная торговля);
б) методы протекционистской политики;
в) Всемирная торговая организация.

5. Глобальные проблемы экономики: глобализация мировой экономики, ее положительные и отрицательные последствия, противоречия

Класс разделяется на 5 групп:

1 – «эксперты» (готовят сообщения по заранее розданным темам, мини-презентацию по вопросу «Что такое мировая экономика?», выступают экспертами по вопросам плана, консультируют работу групп и оценивают продукты их деятельности);
2-5 группы работают по предложенным учителем вопросам, используя для анализа соответствующий текст параграфа, раздаточный материал, Интернет, словари.
В начале урока учитель сообщает о целях изучения данной темы, подчеркивает ее интегрирующий, систематизирующий характер и ставит учебную задачу:
«В результате работы по предложенным проблемам каждой группе составить мини-презентацию (не более 5 слайдов) и комментарии к ней» (при отсутствии ноутбуков конечный продукт может быть оформлен на листах ватмана цветными фломастерами).

I. Актуализации опорных знаний

1. Беседа:

1) Вспомните разделы экономической науки, что является предметом их исследования?
2) Из курса экономической географии вспомните, что мы называем «международным разделением труда», «экономическая интеграцией»?

Международное разделение труда – это специализация стран на производстве той или иной продукции.

Экономическая интеграция (integration, от лат. integratio - восстановление) - взаимодействие и взаимоприспособление национальных хозяйств разных стран, ведущая к их постепенному экономическому слиянию.
(Учащиеся заранее получают задание повторить данные понятия из курса обществознания и экономической географии).
Материал закрепляется посредством презентации (Приложение 2 )

2. Используя метод «корзина идей», учитель при помощи учеников формулирует пункты плана урока (план выводится в виде слайдов, Приложение 2 )

II. Изучение нового материала

1. Ознакомление с понятиями «мировая экономика», «международные экономические отношения» происходит в процессе знакомства с текстом учебника, соответствующей статьей Школьного словаря.

2 . Информация учителя

Учитель напоминает учащимся о процессе формирования мирового хозяйства. (Возникло в середине 19 века с развитием крупной машинной индустрии и появлением в связи с этим международного разделения труда. К началу 20 века мировое хозяйство становится всемирным, поскольку в него оказываются включенными все страны мира)
3. Беседа по вопросу: Каковы его основные предпосылки международного разделения труда?

• природные условия страны – климат, географическое положение, наличие полезных ископаемых и других природных ресурсов, например, страны, располагающие теми или иными полезными ископаемыми (вспомните из географии размещение полезных ископаемых), продают их тем странам, где их нет, а взамен покупают ту продукцию, которую сами не производят;
• уровень экономического и научно-технического развития (из раздела об экономическом росте вы знаете, что страны развиваются неравномерно: экономически развитые страны, как правило, специализируются на производстве готовых изделий, а развивающиеся страны – на производстве сырья);
• сложившиеся традиции в производстве тех или иных товаров (например, Франция славится своей косметикой, а Бразилия – своим кофе).

4. Сообщения учащихся по темам: «Международное движение капиталов», «Мировой рынок труда», «Мировая валютная система»

Ученики записывают определения в тетрадь:

Международное движение капиталов – это помещение и функционирование капиталов за рубежом с целью его возрастания; капитал вывозится в ссудной и предпринимательской форме.

Мировой рынок труда – свободное перемещение рабочей силы между странами.

Мировая валютная система – совокупность экономических и правовых отношений, связанных с функционированием валюты.

5 . Работа в группах.

2 группа («Мировая экономика. Экономическая интеграция»)

– Проанализируйте раздаточный материал (пакет с заданиями №1, Приложение 1 ), соответствующие статьи экономического словаря, Интернет-ресурсы и ответить на вопросы:
1) Назовите основные причины интеграционных процессов в мире, виды интеграции
2) Охарактеризуйте наиболее крупные региональные интеграционные объединения
3) Назовите основные этапы развития интеграционных процессов в Европе. Как расширялось Европейское экономическое сообщество?

3 группа («Международная торговля»)

– Прочитайте текст параграфа (пункт 2) и ответьте на вопросы:

1) Что такое международная торговля, экспорт, импорт, сальдо торгового баланса?
2) Что страны выбирают объектом международного обмена?
3) В чем суть теорий абсолютного и относительного преимуществ во внешней торговле?

– Проанализируйте раздаточный материал (таблицы, пакет с заданиями №2, Приложение 1 ) и ответьте на вопросы:

1) Какие изменения произошли в развитии мировой торговли на протяжении ХХ века?
2) Какие страны занимают ведущие позиции в международной торговли на современном этапе?

– Проанализируйте раздаточный материал (таблицы, пакет заданий №2, Приложение 1 ) и ответьте на вопросы:

1) Какие выводы можно сделать о характере экспорта и импорта России?
2) Назовите основных торговых партнеров России?
3) Каким образом можно улучшить структуру торговли России?

4 группа («Государственная политика в области международной торговли»)

– Прочитайте текст параграфа (пункт 3), документ на с. 126 «Выгоды от свободной торговли», соответствующие статьи экономического словаря, Интернет-ресурсы и ответьте на вопросы:
1) Охарактеризуйте сущность и основные направления внешнеторговой политики государств.
2) Выявите их положительные и отрицательные черты.
3) Каковы основные методы и формы государственного регулирования внешней торговли?

5 группа («Глобальные проблемы экономики»)

Прочитайте текст параграфа (с.122-124), раздаточный материал (пакет с заданиями №3, Приложение 1 ), Интернет-ресурсы и ответьте на вопросы:

1) Что такое глобализация экономики?
2) Каковы предпосылки глобализации? Роль ТНК в этом процессе.
3) Положительные и отрицательные последствия глобализации.
4) В чем состоит сущность проблемы «Центр-Перифирия»?
5) Россия – Центр или Перифирия?

6. Представление результатов работы (на каждую группу не более 5-6 минут). Примерные результаты работы отражены в презентации (Приложение 2 ):

7. Сообщение эксперта по теме «Всемирная торговая организация» (при наличии времени)

III. Закрепление изученного материала

IV. Рефлексия и подведение итогов урока

1. Самооценка работы группы (старшие по группе)
2. Выступление экспертов, оценка работы групп
Оценочный лист эксперта

Работу экспертов оценивает учитель.

V. Домашнее задание

1. Параграф 10 (всем)

1 уровень: задание 3
2 уровень: решите задачи (Приложение 3 )
3 уровень: написание эссе по выбору: «Мысли мудрых» (с.127) или «Выгодно ли России вступление в ВТО?»

Пакет с заданиями для группы 2

1. Текст «Экономическая интеграция в современном мире

2. Таблицы:

• Ступени развития региональной экономической интеграции
• Этапы расширения стран-участниц ЕЭС/ЕС
• Сравнительные характеристики ЕС, НАФТА и АТЭС

Пакет с заданиями для группы 3

• Изменение в ХХ в. товарной структуры мировой торговли, в %
• Удельный вес отдельных стран в мировом экспорте и импорте, в %
• Удельный вес важнейших торговых партнеров в общем объеме экспорта и импорта России, 2003
• Товарная структура внешней торговли Российской Федерации, 2003

Пакет с заданиями для группы 5

1. Тексты «Основные этапы развития транснациональных корпораций», «Темпы и особенности развития экономики на рубеже 20-21 вв.»
2. Таблицы:

• Крупнейшие ТНК мира их рыночной стоимости
• Крупнейшие ТНК в мире на 2007 г.
• Внешний долг наиболее крупных стран-должников (млн. долл. США)

10:49

10:39

10:04

01:21

05.04 22:46

05.04 21:43

05.04 20:58

05.04 19:21

05.04 19:05

05.04 18:51

05.04 18:38

05.04 18:22

05.04 17:41

05.04 17:40

05.04 17:33

05.04 17:33

05.04 17:29

05.04 17:19

05.04 17:03

05.04 16:54

05.04 16:31

05.04 16:17

05.04 16:11

05.04 16:09

05.04 15:47

05.04 15:44

05.04 15:36

05.04 15:31

05.04 15:30

05.04 15:25

05.04 15:11

05.04 15:03

05.04 14:35

05.04 14:34

05.04 14:31

05.04 14:00

05.04 13:47

05.04 13:35

05.04 13:26

05.04 13:21

05.04 13:15

05.04 12:44

05.04 12:22

05.04 12:22

05.04 12:20

05.04 12:02

Сценарии будущего от американской разведки

Национальный совет по разведке США подготовил обширный доклад с прогнозами и различными сценариями ситуации в мировой экономике, геополитике, по технологиям и целому ряду других вопросов вплоть до 2030 г.

Авторы 140-страничного исследования “Глобальные тенденции 2030. Альтернативные миры” считают, что человечество стоит на пороге серьезных изменений, и предлагают возможные варианты его дальнейшего развития. Эксперты подчеркивают, что не стремятся "предсказывать будущее", а видят свою главную задачу в том, чтобы "стимулировать дискуссии" на тему глобальных тенденций мирового развития до 2030 г. Доклад основан на анализе данных, полученных от 16 разведывательных органов США. В подобном формате доклад публикуется раз в четыре года.

В докладе приведены как различные сценарии развития мира, так и “мегатренды”, “черные лебеди”, а также экстраполяция отдельных технологических достижений в будущее. Основных сценариев развития мировой экономики – четыре. Это Stalled Engines, Fusion, Gini-Out-of-the-Bottle и Nonstate World.

Stalled Engines (“Заглохшие моторы”) , один из негативных сценариев будущего, описывает вариант продолжительной стагнации в мировой экономики, резкий рост протекционизма и спад в процессах глобализации.

Fusion (“Слияние”) – самый оптимистичный сценарий, в котором ведущие страны на мировой арене активно сотрудничают в решении экономических и геополитических проблем.

Gini-Out-of-the-Bottle (“Джин вырвался из бутылки”) – негативный сценарий, во многих странах отмечается рост социально-экономической и политической напряженности, среди стран есть явные лидеры и неудачники, в мире отмечается рост антагонизма между ведущими игроками, потенциал крупномасштабных конфликтов растет.

Nonstate World (“Корпоративный мир”) – это сценарий, при котором роль государств в решении глобальных проблем отходит на второй план, роль и влияние транснациональных корпораций растет.

Эксперты также выделяют четыре основных "мегатренда” . Это рост влияния отдельных индивидуумов, усиление многополярности в мире, серьезные демографические сдвиги и существенный рост спроса на еду, воду и энергоносители.

Рост влияния отдельных людей. “Снижение бедности и увеличение глобальной доли среднего класса на фоне более доступного образования и лучшего здравоохранения ознаменует собой тектонический сдвиг в человеческом обществе”. Впервые в истории человечества, по прогнозам экспертов, большая часть населения мира будет жить в достатке, нежели в бедности.

Усиление многополярности в мире. Страны Азии к 2030 г. превзойдут Северную Америку и Европу в плане веса на мировой арене. Объем ВВП, численность населения, военные расходы и технологические затраты будут выше в Азиатском регионе. Согласно оценкам аналитиков Китай выйдет на первое место в табеле о экономических рангах мира, опередив США, незадолго до 2030 г. Согласно прогнозам, Pax Americana, эра американского доминирования на мировой арене, подходит к своему завершению. По мнению экспертов, США будут “первыми среди равных”, но больше не будут ярко выраженным лидером.

Демографические сдвиги. Здесь в докладе отмечается рост численности населения с 7,1 млрд человек в 2012 г. до 8,3 в 2030 г. Кроме того, аналитики также указывают на продолжение процесса старения населения.

Рост спроса на еду, воду и энергоносители. Согласно прогнозам к 2030 г. спрос на продовольствие в среднем вырастет на 35%, на воду – на 40%, на энергоносители – на 50%. В результате некоторые регионы и даже отдельные континенты, в частности Африка и Ближний Восток, будут испытывать серьезную нехватку еды и воды.

Помимо “мегатрендов” в докладе также перечислены так называемые “черные лебеди”, т.е. труднопрогнозируемые и редкие события, которые могут иметь очень значительные последствия. Среди подобных “черных лебедей” эксперты Национального совета по разведке США выделяют следующие: глобальная эпидемия, коллапс еврозоны, война с применением ядерного оружия, вспышки на Солнце, которые могут привести к мощным геомагнитным возмущениям на Земле, а также ряд других возможных событий.

Кроме того, в докладе также приводится оценка и отдельных технологических факторов, которые будут играть существенную роль в мире ближайшего будущего. В частности, речь идет о существенных возможностях по биомодификации человеческого организма, которая может разделить общество на тех, кто сможет ее себе позволить, и остальных.

Проект ООН «Будущее мировой экономики»: что не сбылось?

1. Мы хотим знать свое будущее. И спрос рождает предложение.

В истории – и древней, и недавней, было множество предсказателей. Сознательные шарлатаны должны подпускать туману в свои предсказания, формулируя их иносказательно, чтобы допускалась широкая интерпретация. Вторая группа пророков, искренне верящих в то, что именно они это будущее знают, формулируют их достаточно ясно, и собственные ошибки их не смущают.

Только в XX веке появился новый тип предсказаний – научные прогнозы, основанные на анализе прошлого опыта и накопленного научного знания которых формируется модель развития системы, суммирующая представления экспертов о важнейших причинно-следственных связях (она может и не получать математической формализации). Такая модель, как и всякое научное знание, конечно же, относительна и даже априори ошибочна. И все же научный прогноз, пусть и выполняемый с использованием пока (всегда?) «неправильных» моделей, – это важное достижение науки, потому что, в отличие от астрологических предсказаний угадать будущее – вовсе не есть его главная цель.

Главная цель научного прогноза – аналитическая: прогнозная модель должна дать возможность системного взгляда в будущее, т. е. формирования сценариев, основанных на четких предположениях о сочетании факторов, определяющих будущее развитие. Конечно, такие факторы надо сначала выявить.

Если речь идет о социально-экономических прогнозах, то помочь этому могут экономическая теория и ретроспективный анализ предыдущего развития. Но теория тоже относительна, неполна и априори неправильна, а ретроспективный анализ упирается в несовершенство методов. Поэтому до сих пор формирование базовых гипотез, лежащих в основе прогнозов, во многом остается искусством. И все же можно говорить об аналитической силе прогнозной модели как о ее способности выявить и оценить возможности и угрозы развитию.

Сравнив с реальными фактами достаточно большой набор прогнозов экономического развития, сделанных в прошлом, мы стали подозревать, что о «прогностической силе» используемых моделей, можно просто забыть – во всяком случае, если речь идет о прогнозе не на год или два, а на более длительный период. Весьма показательны прогнозы для советской экономики, которая, вроде бы развивалась по планам: эти планы не выполнялись, и весьма серьезно. С сегодняшних позиций курьезно выглядит последний долгосрочный план развития СССР до 2000 г., принятый в 1985 г. В рамках концепции «ускорения», предшествовавшей эпохе «перестройки», предполагалось увеличение национального дохода страны «почти вдвое», а продукции промышленности – «не менее, чем вдвое». «В два раза» как раз=таки и получилось, только в другую сторону.

Но концепция «ускорения» экономики СССР – не крайний предел прогностического оптимизма. Например, романтическая «Продовольственная программа СССР», предполагала достичь изобилия продуктов питания и, наконец=то, обогнать Америку по потреблению мяса.

Но чересчур оптимистический взгляд в будущее, не только наше российской свойство, похоже, оно присуще всем людям. Наверное, любой прогноз, даже если его не сопровождает программа по достижению прогнозных показателей, психологически воспринимается как некая установка к действию, и тогда включается другая установка – достичь побольше. Люди, которые занимаются прогнозированием, как правило, включают в свои сценарии будущего некие «пессимистические варианты», или варианты «продолженных тенденций», призванные ответить на вопрос: «А что будет, если ничего не делать для улучшения?» Или: «Что будет, если подключатся какие-либо негативные факторы?», т. е. проявятся дополнительные угрозы, вероятность которых, в общем-то, оценивается невысоко. И все же реальность зачастую оказывается еще хуже.

Правда, не все люди оптимисты. Есть и персонажи, одаренные апокалипсическим мышлением, которые всегда предсказывают самое худшее. Известный экономист Михаил Хазин уже давно предсказал крушение американского доллара и за этим крах и США, и России. В прогнозе трехлетней давности он пророчил кратную уже в 2009 г. девальвацию доллара, спад ВВП в России на 25%, а в США – 10%. Доллар пока удерживается, а ошибка численных предсказаний ученого составила 3-4 раза. Но, кажется, Михаил Леонидович не смущается и продолжает свой анализ мирового кризиса, а потому должен быть отнесен ко второй категории предсказателей, которые искренне верят в себя и свои прогнозы, даже если они не сбываются. В этом с ним соревнуется лишь наш главный астролог Павел Глоба.

2. Будущее мировой экономики: как формировались базовые показатели

Показательным примером серьезного научного прогноза на длительную перспективу является прогноз возможного будущего мировой экономики до 2000 г., выполненный в 1970=е годы большой группой ученых, которую возглавлял нобелевский лауреат, известнейший американский экономист. Методологической основой проекта послужила межотраслевая межрегиональная модель мировой экономики, включавшая 15 регионов – включая Северную Америку, две группы экономик Западной Европы, Восточную Европу, Советский Союз, Японию и другие группы стран. Каждый региональный блок описывался 174 уравнениями, включая балансы по 45 выделяемым видам деятельности , продуктам и услугам, 9 природным ресурсам, 16 видам загрязнений. Остальные уравнения касаются трудовых ограничений, инвестиций, международных финансовых операций, экспорта импорта и конечного спроса.

Авторы подробно и добросовестно описывают основные проблемы, возникшие как на этапе формирования базовых параметров модели для 1970 г., так и их прогнозирования на перспективу. В первом случае речь идет о неопределенности, вызванной неполнотой информации. Даже в странах с развитыми системами статистики – США, Канаде, Западной Европе, Японии, Австралии – далеко не все параметры модели, могли быть определены на основе имевшихся статистических данных. Так, отсутствовали данные для расчета коэффициентов затрат на уменьшения выбросов даже по развитым странам. Такие коэффициенты оценивались специально. Во многих странах с невысокими доходами, в которых - «не до статистики», многие показатели отсутствовали из=за неразвитости статистических систем и фактически были рассчитаны косвенно на основе регрессионного анализа или других методов.

Большие сложности встретили и методы соизмерения стоимостных показателей в различных экономиках – валового внутреннего продукта и его элементов, показателей выпуска по видам деятельности, стоимостных коэффициентов текущей материалоемкости. Все они были переведены в доллары США 1970 г, но, поскольку в 1970=е годы не была развита система межстрановых сравнений на основе паритетов покупательной способности, то перевод производился по текущим курсам валют к доллару. Такой метод ведет к искажениям измерения физических объемов стоимостных величин. В тех экономиках, где уровни внутренних цен ниже, чем, например, США (в мировой практике уровень цен в США используется как «эталон» для всех других стран и при межстрановых сравнениях принимается за единицу), при пересчете по рыночному курсу валюты данной страны к доллару стоимостные показатели оказываются заниженными. Как показал наш анализ, в отношении стран с рыночной экономикой так и произошло.

Для более адекватного соизмерения показателей разных стран требуется нивелировать ценовые различия. Эту функцию выполняет перевод показателей в доллары, но не по текущему курсу, а по паритету покупательной способности (ППС). Соотношение ППС и обменного курса как раз и дает соотношение средних уровней цен на товары и услуги в рассматриваемой стране и в США. Для соизмерения показателей разных стран в динамике требуется использовать не фактические ППС для каждого года, входящего в выборку, а единые для всех лет, т. е. фиксированные для какого-либо года.

Такой расчет был нами осуществлен на основе данных Мирового банка, ставших доступными относительно недавно. Использовалась база данных WDI (World Development Indicators), содержащая большое количество исторических статистических данных. Она содержит и данные о ВВП, оцененных в долларах США по ППС 2005 г., для некоторых стран, начиная с 1980 г., но для большинства из них – с 1990 г. Но также в ней имеются эти показатели в фиксированных ценах практически для всех стран, начиная, по крайней мере, с 1970 г. Таким образом, оказалась возможной оценка ВВП по ППС для всего периода.

Результаты расчетов показали, что базовые показатели по объемам ВВП, принятые разработчиками проекта «Будущее мировой экономики» за основу, оказались весьма неточными (см. табл. 2 – столбцы для 1970 г). Доля ВВП США в мировом ВВП после пересчета снизилась, а доли ВВП других странах с рыночной экономикой возросли, особенно заметно – в странах с низкими доходами, где уровни цен были ниже, чем в развитых. Но и Западная Европа, и Япония также «выиграли» от пересчета. Причина, по-видимому, состоит в том, что к концу эпохи действия Бреттон=Вудского соглашения, когда курс доллара был фиксирован к золоту, а валюты других стран, входящих в соглашение, – к доллару и периодически девальвировались, последний оказался сильно переоцененным, что означало и более высокий уровень цен внутри США по сравнению с их партнерами.

Отдельно следует сказать о переоценке базовых объемов ВВП для бывшего СССР, стран Восточной Европы и Китая – нерыночных экономик, чьи официальные курсы валют к доллару не отражали реальных ценовых отношений. Вопрос об измерении размера экономики Советского Союза - тема достаточно давняя. Советская статистика оценивала этот размер в конце периода существования страны более, чем в 65% от американского. Но при этом относительные размеры национального дохода и некоторые другие экономические показатели СССР противоречили с данными тех же статистических ежегодников по относительной динамике объема производства страны в сравнении с другими странами.

Данный феномен получил в международной литературе название «парадокса ЦСУ (Центральное статистическое управление СССР)». Его содержание состоит в следующем: если судить по опубликованным ЦСУ темпам роста, например, национального дохода, Советский Союз должен был обогнать США по масштабам экономики никак не позже середины 1960=х годов. Но в этот периода в официальных статистических изданиях СССР указывалось, что объем национального дохода страны составляет порядка 60% от уровня США. Так, если судить по индексам физического объема национального дохода в СССР и США за гг., то соотношение уровней данного показателя в этих странах должно было возрасти почти на 40% - с 58% до 80,1%. Но на предыдущей странице того же издания, непосредственные данные об отношении размера национального дохода СССР к национальному доходу США говорят о том, что оно выросло лишь на 13,8%, достигнув значения в 65%.

Признание, что парадокс ЦСУ действительно имел место, равносильно смертному приговору советской статистике, по крайней мере, в части соизмерения стоимостных показателей. Конечно, темпы роста советской экономики систематически завышались ЦСУ СССР, что признано в мировой и отечественной литературе и доказано авторитетными организациями и учеными. 60-65% от уровня национального дохода США – ничем не обоснованная и явно сильно завышенная оценка. Но, по=видимому, и та оценка, которую использовали разработчики обсуждаемого проекта, также завышена. Принятый ими объем ВВП (в общем, аналог национального дохода) Советского Союза для 1970 г. в долларах США составил 13,5% от мирового ВВП, а по отношению к США – 52,5%.

Наши оценки ВВП СССР для 1970 и 1980 гг, основанные на измерении ВВП по ППС для 1990 г. и индексах роста для периода гг, полученные «обратным ходом», оказались значительно меньше – 9,6% от мирового ВВП и 40,8% от ВВП США. При этом указанные цифры были бы еще меньше (менее 30% от уровня США), если бы мы использовали в расчетах индексы роста реального дохода СССР за гг., опубликованные в официальных источниках советской статистики. Но мы предпочли индексы, рассчитанные ЦРУ, как более надежные, но при этом свидетельствующие о более скромном росте.

Таблица 1. Сравнение показателей базовых сценариев проекта «Будущее мировой экономики (БМЭ)» с фактическими показателями развития по миру в целом

					В среднем за год, в %
БМЭ: Оптимистический сценарий (X)
Энергопотребление
Энергоемкость
БМЭ: Сценарий продолженных тенденций (A )
Энергопотребление
Энергоемкость
Фактические реализовавшиеся тенденции
Энергопотребление
Энергоемкость

Таблица 2. Доли регионов мира в мировом ВВП по оптимистическому сценарию «Будущее мировой экономики (БМЭ)» в сравнении с фактическими показателями

Северная Америка
Западная Европа
Советский Союз
Восточная Европа
Латинская Америка
Тропическая Африка

3. Базовые сценарии проекта

В 1979 г. в России была опубликована книга «Будущее мировой экономики: Доклад группы экспертов ООН во главе с В. Леонтьевым» (1979 г.). В ней на несколько десятилетий вперед представлены расчеты тенденции роста народонаселения, мирового производства и потребления, международной торговли, сопоставив которые с имеющимися природными ресурсами, можно выяснить их воздействие на природную среду.

Расчеты на перспективу выполнены с помощью ЭВМ на основе экономико-математических моделей. Рассмотрено несколько вариантов и сценариев развития мировой экономики до 2000 г. Так, определено целевое назначение этого доклада и его содержание в аннотации этой удивительной для того времени книги. Сегодня, с позиций 2003 г. сложно в полном объеме оценить значение для мировой экономической науки этой работы, поскольку не все прогнозы свершились и современная экономическая наука существенно продвинула возможности своего прогнозного инструментария. Однако в 70-х годах XX в. все было невероятно сложно.

Доклад экспертов во главе с В. Леонтьевым от имени ООН был опубликован в 1977 г. в США и содержал следующие разделы:

ВВЕДЕНИЕ И ВЫВОДЫ

Установки проект
Глобальная модель
Стратегия международного развития и альтернативные сценарии развития
Условия роста (I): продовольствие и сельское хозяйство
Условия роста (2): адекватность природных ресурсов
Условия роста (3): экономические издержки борьбы с загрязнением окружающей среды
Условия роста (4): инвестиции и индустриализация Изменения в мировой торговле и потенциальный разрыв в платежах
Условия роста (5): к новому мировому экономическому порядку

ОЦЕНКА БУДУЩЕГО

1. Межотраслевая структура производства и потребления
2. Международная торговля, цены и финансовые операции
3. Гибкость и взаимозависимость в рамках существующих структурных ограничений
4. Описание мировой межрегиональной модели затраты-выпуск
5. Классификация сценария будущего экономического роста

РАЗВИТИЕ МИРОВОЙ ЭКОНОМИКИ И ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ

6.Базисные и альтернативные сценарии мирового экономического развития
7. Общие последствия базисных сценариев: региональные различия
8. Внутренние аспекты развития: структурные сдвиги в экономике
9.Продовольствие и сельское хозяйство
10. Минеральные ресурсы
11. Загрязнение окружающей среды и борьба с ними
12.Изменения в структуре мировой торговли
13.Международное движение услуг, помощи и капитала
14.Проблемы платежного баланса

ТЕХНИЧЕСКИЕ ПРИЛОЖЕНИЯ

1. Классификация регионов
2. Цены и мировые модели
3. Схема отраслевой классификации и подробный перечень переменных
4. Представление модели в виде уравнений
5. Технические замечания к сценарию
6. Числовые результаты
Сценарий - 15 регионов
Сценарий - 3 агрегированных региона и итоги по всему миру
7. Перечень таблиц.

В. Леонтьев вслед за этой грандиозной работой приступил почти сразу же к подготовке доклада для ООН о связи между разоружением и экономическим развитием. Причем для расчетов им использовалась усовершенствованная модель, описанная в книге «Будущее мировой экономики».